Банкир положил Вилли на столик для осмотра.
– Ты как, Сесил? – Банкир глянул на часы.
– Все хорошо. Ты мне больше не нужен, Фрэнк, – ответил ветеринар.
Хэл тем временем прошел в дом вместе с Кэти. Банкир мгновенно испарился, а Сесил покачал головой и начал осматривать Вилли. Пес лежал без движения, только быстро и мелко дышал.
– Неприятный перелом…
– Он поправится? – спросил Хэл.
– Со временем. А платить кто будет? – Ветеринар смерил Хэла вопросительным взглядом.
– А разве он не заплатит? – Хэл кивнул на дверь. – Он же виноват.
– Фрэнк – банкир. Прижимистый засранец. – Ветеринар слегка смягчился. – Знаешь, я могу усыпить твою собаку. Бесплатно.
– Нет! Его нужно спасти!
Ветеринар одобрительно глянул на Хэла.
– Если будем лечить перелом – это будет стоить денег.
– У меня есть доллар. – Хэл вытащил из кармана банкноту.
– Доллар… Здорово! Это все, чем ты располагаешь?
Хэл закусил губу.
– Через пару дней у меня будет еще два, а может, даже три.
– Ладно уж, Рокфеллер, – проворчал ветеринар. – Оставляй своего пса. Придешь послезавтра. Принесешь три доллара – и забирай его.
– Почти девять! – ругалась мама. – Боже, был бы дома отец…
– Но его ведь нет. – Хэл объяснил маме, что произошло. Он стоял в кухне у Мика, говорил по его телефону.
Мама злилась – констебль Гудноу втянул их в неприятности. Слишком большая ответственность, говорила она: разве может ребенок присматривать за двумя огромными полудикими собаками… Хэл возражал, рассказывал, какие смирные у Мика овчарки, настаивал, что он вовсе не ребенок. Мама приказала ему немедленно возвращаться домой – к ним на ужин заглянул Дуг.
Хэл успокоил Кэти, запер на ночь в доме и запрыгнул на велосипед. Через десять минут он уже входил в столовую – усталый, измученный и голодный.
За ужином Дуг гораздо больше внимания уделял маме, чем ребятам. Мама и Дуг, склонившись над раковиной, весело болтали, и Хэл почувствовал легкую ревность, но тут же встряхнулся. Хорошо, что посуду мыть не заставили и есть возможность перейти к третьей стадии своего плана.
Едва Эван уснул, как Хэл при свете карманного фонарика занялся своим вооружением. Он убрал кухонным ножом резиновые наконечники и заострил кончики стрел, потом отшлифовал их похищенной у мамы пилкой для ногтей. Стрелы должны быть достаточно острыми, чтобы глубоко впиться в тело Свистуна. Хэл строгал, шлифовал и прислушивался к разговору в гостиной, словно к отрывкам воскресной радиопрограммы.
Он приложил первую подготовленную стрелу к игрушечному луку и представил, как она летит прямо в сердце Свистуна. Вот Кев уже валяется на земле, умоляет о пощаде… Внимание Хэла привлекли громкие слова мамы. Она что-то сказала про папу. Мол, Джон не создан для брака и отцовства, ему лучше всего, когда он уезжает подальше от них и живет как холостяк. А однажды он заявил ей, что дети никогда не будут для него на первом месте.