Хэл вернулся в дом, засел в гостиной. За стеклянной дверью разговаривала по телефону мама. Она говорила шепотом, чтобы не слышал Эван, и практически умоляла папу приехать, доказывала, что он ей сейчас нужен, как никогда. Наконец ее встревоженный голос смягчился, и Хэл подумал, что папа наверняка о них беспокоится.
«Почему же нет?» – спросила мама. Вероятно, папа сказал, что вернуться не может.
Хэл видел мамин силуэт сквозь стеклянную дверь. Он был совершенно неподвижен, точно набросок на холсте. «Джон?» Что отвечал папа, Хэл, разумеется, не слышал.
Мама провела рукой по волосам.
«Не могу я звонить Дугу каждые пять минут. Зачем его дергать… О боже мой! Почему ты так считаешь?»
Что бы там ни сказал папа, мама вскочила со стула, бросила: «Ладно, Джон, делай как знаешь».
Мама нажала на рычаг телефона и долго стояла, упершись взглядом в стену. Хэл даже начал беспокоиться, но мама снова подняла трубку и набрала другой номер.
Гудноу остановился под сушилкой для белья, поднял пару изрезанных трусиков и глянул на корзину с испорченными вещами. Вполне понятно, почему миссис Хэмфрис не желала, чтобы дети их видели. Другое дело, что скрывать улики бессмысленно: не поможет.
Держа трусики за резинку телесного цвета, Мик изучил ластовицу. По краям ее зияли дыры, точно проделанные ножом с зубцами на лезвии. Тот же рыбацкий нож, что и в случае с Чарли? Без экспертизы доказать это невозможно, а значит, придется раскапывать могилку собаки. Только кто же разрешит этим заниматься? Явно не Брэдли, а у Мика таких полномочий нет. В любом случае – не сейчас.
Он поднял еще одни трусики – на этот раз подростковые. Те были разорваны без всякой системы: ночной гость почти не воспользовался ножом, словно пытался скрыть свои истинные намерения. Объектом его интереса была мать.
Мик вытащил из кучи белья бюстгальтер, поднес к глазам. В выступающей части каждой чашечки были проделаны отверстия. О чем думал преследователь, когда уродовал лифчик? Создавал белье, которое носила бы женщина его мечты? Или тут что-то более зловещее? Может, он кромсал тем самым интимные части женского тела? Если уж она отказывает ему, так пусть ее прелести никому не достанутся… И все из-за того, что миссис Хэмфрис отказалась поговорить с ним по телефону? Ее назойливый гость все меньше и меньше напоминал фетишиста, которым он, по мнению Брэдли, являлся. Мик решил, что пора уже увидеть кошку, обнаруженную Хэлом.
Едва Гудноу вошел в кухню, чтобы спокойно переговорить с Корри Хэмфрис, как раздался звонок. Корри повернулась, глянула на аппарат, перевела взгляд на Мика. Телефон продолжал звонить.