– Хорошая идея. Но… гм… на следующей неделе мне придется уехать на несколько дней. Можно позвонить вам после поездки?
Рука Эйлин тихонько прикоснулась к его кисти.
– Замечательно!
Ногти Эйлин прошлись по его руке, и Мик поймал ее пальцы. Какая гладкая нежная кожа… Он сжал ее руку: пожалуй, чуть сильнее, чем хотелось, но Эйлин не сопротивлялась.
Мистер Габор деликатно кашлянул и вручил Мику сэндвич. Мик наконец оторвался от Эйлин и вышел к машине. Он уже сидел в салоне, приканчивая фантастически острый бутерброд и глядя, как Эйлин отходит от магазина, но вдруг вспомнил, зачем приехал. Пришлось вернуться.
Габор осторожно глянул на полицейского, как обычно смотрят те, кто имеет основания опасаться властей.
– Хотел задать вам несколько вопросов насчет какаду, мистер Габор. Я слышал о том происшествии. – Мик надеялся, что его вопрос звучит не слишком дико.
– Вы слегка припоздали, констебль. – На лице Габора не было и тени улыбки. – Что, он вернулся?
– Кто?
– Наш убийца домашних животных.
– Убийца? Может быть, все-таки убийцы?
– Одному человеку вполне хватит сил, чтобы убить какаду в клетке, – горько усмехнулся Габор.
– Гм… Ничего, если я попрошу вас рассказать, как это случилось? И когда именно?
– Месяцев десять-одиннадцать назад кто-то вечером вломился в мой дом. Когда я вернулся, то обнаружил птицу на полу в лавке. Они… то есть он превратил моего попугая в кровавое месиво, а головку бросил на прилавок. Это было послание – так мне показалось тогда.
– Послание… От кого же?
– Такого рода послания, – пожал плечами Габор, – я не получал уже лет тридцать. Хотя оставляет их всегда определенный тип людей. Потом я услышал, что это произошло не только у меня.
– У всех были убиты птицы?
– Да, птицы. А еще кролики, кошки, собаки… Он не имел склонности к каким-то конкретным животным. Главное – чтобы они были домашними питомцами.
– Именно домашними?
– Ну да. Ему требовалось, чтобы у животного был хозяин – человек, который о нем заботится. Бедный старый Миклош… Он жил со мной еще с тех пор, как я переехал в Австралию. – Габор вымученно улыбнулся.
– Последний вопрос. Вы не помните, был ли у попугая вырван коготь? Коготь с левой лапы?
– Почему вы об этом спрашиваете? – помрачнел владелец магазина.
– Средний коготь, мистер Габор.
– Не могу сейчас вспомнить. Столько было крови… – Он перевел взгляд с прилавка на пол, почти на то место, где стоял Мик, и покачал головой. – Да, кажется, вы правы. Средний коготь…
* * *
Мик долго не ложился в ту ночь: сидел на кровати, изучал стену с хронологией расследования, читал прилепленные к обоям заметки.