Они повернули на Бервуд-стрит, и папа заговорил:
– Все не так, как ты себе вообразил.
– А как же тогда, папа? – Хэл прикинулся сконфуженным, что, впрочем, было совсем не сложно.
– Подрастешь – поймешь.
Хэл глянул на потное лицо человека, сидевшего за рулем. Нет, ему никогда не понять папу, даже через сто миллионов лет.
Видимо, та же мысль посетила и папу, и он пустился в объяснения.
– Знаешь, мужчина, когда оказывается вдали от дома, чувствует себя очень одиноко и порой совершает поступки, о которых потом приходится жалеть.
«Ага, значит, это и происходило, пока мы с мамой сидели в Сиднее, – подумал Хэл. – Правда, мы уже месяц как здесь…»
– Теперь все кончено. – Папа сам себе кивнул. – И никто не пострадал.
– Разве? – не удержался Хэл.
– Мама переживет, поверь.
Отец свернул к обочине у дома, оставил двигатель работать на холостом ходу и посмотрел на Хэла.
– А пострадает она, если ты распустишь язык. Понимаешь, о чем я?
Хэл, словно со стороны, услышал, как из его горла вырвалось сухое «да».
– Вот и молодец, – похвалил его папа. – Я скучал по тебе, сынок.
– Я тоже, – тихо ответил Хэл.
Отец весело засигналил, и машина вкатилась на подъездную дорожку.
Что бы ни говорили о сержанте Брэдли, вряд ли его назвали бы человеком злым. Можно было многое сказать о его гоноре и здравом смысле – или об отсутствии такового, – но все соглашались, что сердце у сержанта доброе. Тем не менее в субботу, когда Мик вошел вслед за ним в участок и повторил просьбу о трехдневной отлучке, он смотрел на сержанта с опаской, как птичка, попавшая в серпентарий.
– Три дня? Вроде бы вот только отдыхал на Рождество?
– Да жена… Настаивает на разводе. – Мик с несчастным видом пожал плечами. – Дело давно тянется…
Не сказать, чтобы новость пришлась боссу по душе. На его лице появилась скорбная мина убежденного католика.
– И что, с кем ты должен встретиться по этому поводу?
– С адвокатом. И еще с женой, потом с дочерью.
– Разве нельзя успеть за один день?
– Если бы… Да еще десять часов поездом туда, десять обратно. Разве только вы разрешите воспользоваться…
– И кто виновник развода – наверняка ты?
– Боюсь, что да. – Мик покаянно опустил глаза.
Брэдли покачал головой. Мику даже показалось, что он сочувствует.
– Не стоит рисоваться на полицейской машине. Езжай ночным поездом в понедельник. Попробуй ее отговорить.
Что ж, не самый плохой исход.
– Так вы разрешаете?
– В четверг жду тебя обратно. Чтобы с утра уже сидел в участке.
Накануне вечером, во время дежурства на шоу, Мик вызвал Блая на разговор об исчезнувшей из журнала странице. Росс почти слово в слово повторил за Брэдли: «Что, в самом деле? Ни малейшего понятия, дружище». Впрочем, Росс не стал отмахиваться от вопросов Мика и явно призадумался. Мик решил, что Блай тут ни при чем. Оставался Пе́трович. Пе́трович или сам Брэдли.