— Попросту в этих странах средний класс, обладающий чем-то, что ему жалко потерять, практически отсутствует! — быстро откликнулся Якобсон, а Илья крикнул:
— Каков язык — навеки советский стаж!
Вадим засмеялся:
— Вы, Соломон, рассуждаете, как марксист! Согласен с вами, больше всего пекутся о демократии именно богатые!
— Конечно, марксизм! — поддразнил Илья.
— Не хочу слышать! — раздраженно отмахнулся Якобсон.
Илья засмеялся:
— Именно так рассуждаешь! Только что же тут плохого? Сейчас нет ни одной мало-мальски умной концепции такого масштаба. Марксизм — огромная, стройная теория, сумевшая замечательно объять тысячи явлений, что мы, кстати, ежедневно наблюдаем сидя здесь, — он ткнул пальцем в сторону улицы. — А революции делали за свободу, в действительности, прося поделиться деньгами. "Свободолюбивые" волнения в Америке были бунтом — против английских налогов!
— Значит, мы пришли к мысли, что перевороты были скорее за перераспределение денег, чем за свободы? — спросил Вадим.
— Нет, это вы пришли к этой мысли!
— Так опровергнете меня!
— Соломон, — заметил Илья, — а ты сам говорил, что "ничего плохого в этом нет"…
Якобсон замешкался, потом сказал изменившимся голосом:
— Конечно, здесь хоть заработать можно прилично…
— Потому что демократия? — засмеялся Вадим.
— А что?! — вскинулся Якобсон.
— Да нет, ничего, — легко откликнулся тот.
Соломон порывисто встал, но сразу сел на место и вразумительно заговорил:
— Я слушал долго вас обоих! Пора расставить точки над "и". Кое в чем вы правы, но это касается допотопных времен. В ваших рассуждениях нет диалектики!
Илья опять рассмеялся, желая что-то сказать, но Якобсон замахал на него руками:
— Оставь свои ремарки, не перебивай! Главная идея в том, что мир меняется, да, да, и это не так тривиально! Западная система изменилась радикально: ценности периода грубого накопления отошли в тень, перестав удовлетворять людей, а на первый план выдвинулись иные представления. Теперь демократия — полная свобода и справедливость для всех!
— Русский идеализм! — заорал Илья. — Это тебе свобода представляется абсолютной, а для местного она всегда и во всем дозированная!
— Какой же я русский, ты бредишь!
— А кто же ты еще с твоей диалектикой, идеализмом и нетерпимостью!
— Может и ты русский Каплан?!
— Вот именно. Приехав сюда, я сделал неожиданное открытие, что я русский!
— Подождите, подождите, — вклинился Вадим, — вы не туда уедете! Речь о другом. Вы, Соломон, сказали, что здесь зарабатывать легче. А я думаю, что это удобнее при демократии.
— Достижение нового мира — моральные ценности!