— Стану, — вырвалось у Вадима. — Может и случается это с людьми, так почему? Потому что они жили в бедности и усталости. Их за людей не считали, куражились над ними, вы помните, Илья? Они теперь нарадоваться не могут. Это их человеческое право. Откуда вы знаете, что та женщина это не от радости написала? Откуда вы знаете ее истинные чувства? А что же тогда ваша конструкция, если вы ошибаетесь, если суд ваш не верен!
— Вот я вас поймал: а Соломон? Он, может, тоже искренен, а? — нашелся Илья посмеиваясь.
— В нем пошлости много, вынести трудно. Я ему не судья. А если о доме говорить, то о своем гнезде, наверное, каждое существо на земле мечтает, здесь нет большой беды. Только, может, мы не там ищем…
— ?
— В России мы думали, что наши несчастья лежат в материальном, вокруг нас. Материальное неустройство мы приняли за корень наших проблем. Нам казалось: стоит заменить наш мир на удобный, как все проблемы разрешатся, счастье придет само собой!
— А вы думаете — это не так?
— Как помогла нам удобная жизнь, что изменила? Ничего. У внешнего мира нет власти сделать нас счастливей. Нам остается наша сущность. Мы забыли о том, откуда берется счастье.
— А вот посмотрим, что будет в конце! — засмеялся Илья и быстро встал.
— Посмотрим… — ответил Вадим.
Они замолчали. Гость стал ходить взад и вперед, о чем-то взволнованно размышляя. Вадим задумался о своем, машинально перебирая предметы на столе.
— Только меня с ними не путайте! — Илья остановился и посмотрел твердо. — Семья, из которой я вышел, была особенная. Мы жили в атмосфере жертвенного служения Идеям — это было духовной нормой нашего Дома.
Вадим с любопытством разглядывал живую перемену в лице собеседника. Илья нервничал и даже побледнел, как будто задет был за что-то важное, может быть, главное.
— Я знаю, — начал он осторожно и сдерживаясь, стараясь казаться бесстрастным, — вы не судите… Хотя, кто вас знает. Во всяком случае, я чувствую, вы — свой человек, верно? — он ждал ответа, но дождаться у него не хватило сил, и он прибавил нетерпеливо: — Я вам скажу!
Вадим открыл было рот что-то ответить, но Илья, казалось, не заметил этого. Он заговорил быстро, теребя себя за рукава:
— Я не такой, как эти смешные людишки. Я думаю, вы это заметили и поняли. Я талантлив, как бес! Я — совершенно особый человек. Вы можете удивляться, почему я так говорю — все равно. Я достигну высоты, доступной нескольким моим предшественникам! И цели я выбираю необычные. Хотите знать, какие? Вижу, вижу, что хотите! — выкрикнул он ликуя.
Вадим кивнул ободряюще, с обычной своей предупредительностью.