***
Заслышав позади себя скрип ступеней, Коннор дергается, но не поворачивает головы. Судно мерно качается на волнах, вводя туманящийся разум в подобие транса, а огонек стоящей на полу масляной лампы пляшет за стеклом, мягким желтым светом озаряет стены почти пустого трюма. Сквозь слои дерева доносится приглушенный шум воды, с которым она расступается перед идущим на всех парусах кораблем, а из накрепко заколоченных ящиков слышен звон стекла. Пришедший неторопливо спускается по трапу и останавливается, словно чего-то ждет, но Коннор с упрямством прижимается спиной к деревянной перегородке, отделяющей небольшой закуток с бочками и ящиками от остального трюма, даже не думая пошевелиться. Он отлично понимает, что найти его по свету лампы едва ли будет стоить хоть каких-то усилий, но сейчас это волнует его не достаточно, чтобы самому подняться с пола и принять цивильный вид.
— Если тебе интересно, — слышит он голос Блеза. — Мелкий говнюк поплыл к своему папаше.
— Угу.
— Надеюсь, по пути обратно он повстречает голодного кракена, — наемник делает шаг по скрипучим доскам. — Дрянная затея — оставлять жить всякого, от кого можно дождаться щедрой кучи дерьма.
Коннор не отвечает ему и прикладывается к почти наполовину опустевшей бутылке, найденной в ящике среди других таких же, и вслушивается в приближающиеся к нему хпюпающие шаги. Над их головами кто-то громко топочет по палубе, и пыль, посыпавшаяся с потолка, искрит в свете лампы.
— Сир с девчонкой у Тритона пристроились, а на меня он в обиде еще, хрен старый, — Блез переминается с ноги на ногу, остановившись у закутка, прежде чем заметить: — Хоть бы до порта дотерпел. Тогда б и я тебе помог его запасы разграбить.
— Что, весь ящик бы за пазухой протащил? — не выдерживает Коннор. — Ты в этом мастак, как я погляжу.
До него доносится короткий смешок, а сам наемник проходит мимо. Он уже стянул с себя верхнюю одежду, но капли воды все еще срываются с насквозь промокших рубашки, штанов и волос, влажными кляксами въедаются в доски пола, а сапоги тихо чавкают на каждом шагу. Но, невзирая на это, сам Блез выглядит уже куда более спокойным, без прежней дерганности в речи и движениях. На миг Коннору даже становится чуть лучше от мысли, что хоть что-то рядом с ним становится прежним, даже если это что-то — наглый наемник Триады.
— А я бы поглядел, — Блез меж тем пинает в его сторону пустой ящик и усаживается на него сверху, — чем бы вы отплатили за свое возвращение на сушу, не выковыряй я эту штуку, пока твой благородный дружок отвернулся. Но, — поправляется он, правильно истолковав взгляд Коннора, — не буду лукавить и убеждать тебя, будто делал все с этой целью.