Огонь трещит, как сотня высохших палок, разом ломающаяся под ногой великана, а дыхание мужчины снова учащается. Неровное, испуганное. Прежде, чем она успевает вновь заговорить с ним, раздается охрипший от долгого молчания, дрожащий голос:
— Кто я?
Девушка удивленно замирает, и он повторяет. Уже громче, но с все тем же отчаянием:
— Ты знаешь, кто я?
Когда трясущимися пальцами она касается его горячего лба, его мысли проносятся перед ней бессвязной кавалькадой, вспыхивают едва ли на мгновения, яркие и смазанные как брызги, больше, чем может вместить человеческий разум. Сотни лиц, тысячи картин, миллионы оборванных фраз, теперь искрящихся и в ее голове.
Видящая отшатывается назад, почувствовав головокружение, и разрывает их короткий контакт. Она не сильный телепат, основной ее талант заключается в ином, но и ей ясно, что подобное странно даже для переживающего свое второе рождение.
— Очнулся? — голос Гидры за спиной приводит ее в чувство. За шумом чужого сознания она совсем не ощутила ее приближения. — Славно. Тогда поговорим.
Видящая поднимается на ватные ноги и шумно сглатывает. Лишенная возможности видеть самостоятельно, со своим рождением она обрела дар смотреть на мир сквозь мысли и воспоминания тех, кто впускал ее в свой разум. И хоть это всегда давалось ей непросто, увиденное сейчас не шло в сравнение ни с чем прошлым. Это было жутко, было так безумно и так неправильно. И так тянуло еще хоть раз коснуться сознания этого странного человека.
Прежде чем оставить их вдвоем, отправившись к остальным, она слышит слова Гидры:
— У меня есть предложение именно для тебя. Нам есть что обсудить.
Глава 10, или "Под белым китом"
625 год от Прибытия на Материк
Не было совершенно ничего удивительного в том, что девица, по договоренности Гидеона с пиратами промышлявшая обчищением карманов в отдалении от порта, даже не сумела припомнить названия нужной таверны, назвав в качестве указателя лишь белую рыбу на вывеске. При этом любой, временный ли или постоянный, обитатель прибрежной части Траноса едва услышав об этом месте мигом закивал бы с пониманием. Одни с довольной ухмылкой, другие же с отвращением (а быть может и заметным страхом) и настоятельным советом ни за что туда не соваться.
Таверна "Под белым китом" распахнула скрипучие двери в свое пропахшее рыбьими потрохами нутро еще в те года, когда обитавшие в Гренне пираты не были Траносу даже гостями. В то время она принадлежала старому моряку, ушедшему на покой после потери второй ноги, и больше походила на прогнившее корыто. После смерти старика дело перешло к его сыну, а следом и к его сыну, окончательно укрепившись в качестве семейного ремесла. Именно этому месту тогда было уготовано стать приютом для первых пиратских сборищ, а следом и вовсе перейти под их полную власть, когда простые моряки, не прельстившиеся свободной бандитской жизнью, из страха перестали преступать порог трактира. С притоком доходов от новых клиентов, пусть и добытых ими отнюдь не законным путем, за три века существования таверны здание ее было не единожды перестроено. Теперь, даже будучи крупнейшим трактиром восточной части города, он все так же радушно принимал в своих стенах лишь пиратов. Иные же, впрочем, на честь пропустить кружку эля в подобной компании вовсе не претендовали.