Четырнадцатого декабря полтора десятка дружинников-большевиков, вооруженные револьверами, отправились в Канавино, к Московскому вокзалу, где в них назрела нужда.
Уже несколько дней не ходили поезда. Железнодорожным стачечным комитетом руководил станционный бухгалтер С. Акимов. Другие вокзальные служащие образовали комитет для охраны железнодорожных грузов. В большом зале для пассажиров I и II классов по нескольку раз в день собирались митинги, на которых, кроме железнодорожников, присутствовала и посторонняя публика. Дебатировался вопрос о возможности присоединения к уездному селу Сормово, где в это время вспыхнуло рабочее восстание, и на баррикадах уже лилась кровь… Говорили на вокзале и о рабочем брожении в соседнем селе Молитовке. У молитовцев была своя заводская вооруженная дружина, насчитывавшая сорок человек. Предложив свою помощь канавинским железнодорожникам, молитовская дружина заняла находившееся близ окского берега каменное здание башкировского училища и соорудила на подступах к нему две баррикады. Проведя бессонную ночь в этой импровизированной цитадели, молитовская дружина утром пришла на Московский вокзал. Но на Вокзальной площади уже находилась городская большевистская дружина, поэтому «молитовские» вернулись к себе домой.
Оставшейся на площади городской дружине вскоре пришлось начать боевые действия. Около 12 часов дня со стороны Гордеевки к вокзалу подошла толпа с иконами, белыми флагами и дубинами. Найдя вокзальные двери запертыми изнутри, толпа стала ломиться в здание через окна. Дружинники, располагавшиеся близ левого крыла здания, дали залп из револьверов. Толпа, в которой оказались убитые и раненые, на некоторое время рассеялась. В течение двух или трех последующих часов гордеевские переулки заполнялись прибывавшими с нагорной части Нижнего черносотенцами. Готовился новый штурм вокзала.
Но дружинники-большевики тоже не дремали. Они заняли позиции в верхних этажах нескольких домов, стоящих на пути к вокзалу.
Вновь раздались выстрелы дружинников. Белознаменцы, обойдя вокзал, рассыпались по улицам Канавина. Дубины начали гулять по спинам канавинцев, показавшихся «патриотам» подозрительными. Криками «Бей жидов, студентов и интеллигентов!» целый час оглашались канавинские улицы и площади.
С железнодорожниками губернская власть расправилась утром 15 декабря. К вокзалу привезли два скорострельных орудия и поставили в проеме улицы, выходящей на вокзальную площадь. Три залпа прямой наводкой вышибли дверь парадного входа, пробили стены в трех местах и разрушили угол здания.