— Саша, ты что мои песни Толкуновой отдал? Мою Юлию?! Я этого не перенесу!.. — чуть не плача причитала рыжуха, теребя меня за плечо, вероятно вспомнив мою давнишнюю страшилку.
— А третье сентября? Кому ты отдал третье сентября? — твердил как попугай ошарашенный Антон.
— Я говорил всем вам, что он эти песни себе оставит, а вы не верили, — рычал Кеша зло зыркая на меня глазами.
— Как ты мог?! — недовольно говорил Мефодий добавляя: — А где тут туалет?
— Во блин? Хрень какая-то, — пространно рассуждал Дмитрий и добавлял: — Сейчас бы пивка глотнуть.
— Молодёжь, спокойней, — успокаивал ребят наш гармонист Леонид Ильич.
Молчала лишь Лиля, которая стоя в стороне ничего не понимала и судя по её виду переживала сразу за всех.
Сева же пытался помочь мне угомонить этот гвалт и через минуту нам с ним всё же удалось это сделать, когда я громко сказал: — Молчать б**!!
Наступила секундная тишина и я незамедлительно ей воспользовался.
— Никакие песни я некому не дарил и не отдавал, — пояснил я разбушевавшейся толпе молодёжи. — Я просто сделал некоторые шаги и распространил запись.
— О, это хорошо, — одобрил Дмитрий.
— Хорошо-то хорошо, — продолжил «распространитель», — однако я не знаю, чем это обернётся и как на это отреагируют компетентные органы, — все задумались и притихли, а через секунду услышали то, о чём даже никогда и не думали: — Возможно эти самые органы отреагируют на распространение наших песен, как на самиздат.
— Почему, — прошептал Антон, вертя головой как бы ища поддержки среди ребят.
— Ну, а как ещё это можно назвать, если я кассеты по всей Москве и даже по некоторым городам Подмосковья распространял?
— Сколько? — прошептал он.
— Тысячи две, наверное, — непринуждённо ответил пионер, почесав за ухом.
— Две, — эхом проговорил Антон и я стал наблюдать, как глаза нашего лидера от осознания масштабов катастрофы широко открываются, а вслед за ним и у остальных членов ансамбля.
— Так вот, — воспользовался я возникшей тишиной, которая к слову сказать была предсказуема, ибо все стояли с открытыми ртами и лишь рыжуха пыталась, свой милый ротик закрыть своей не менее милой ладошкой, постоянно промахиваясь мимо цели, — в связи с этим я вас и держал в неведении собираясь, в случае осложнения, принять на себя возможный удар со стороны силовых структур.
— А ты думаешь такой удар может быть? — ошарашенно спросила Лиля.
— Я не знаю, — честно ответил вчерашний школьник, — но если он будет, то неплохо было бы сначала проверить его на адекватность и на всякий случай вывести всех вас из-под него, — увидел непонимание среди ребят и пояснил: — Я ведь несовершеннолетний и с меня хоть и есть спрос, но гораздо меньший нежели с вас. Тем более и инициатива была моя и только моя, — поднял палец вверх, — Запомните это! Вы ни о чём не знали и даже не догадывались!