Приехал как-то раз ко второму режиссеру его друг — огромный, весь покрытый рыжим пухом майор. Приехал и первым делом похвастался, что почти месяц провел в «горячей точке». Гражданской войны тогда еще в России не было, и всякое подобное заявление требовало доказательств. Особенно после крепкого возлияния, которым Яйцин и майор отметили встречу.
— Э-э… да я вижу, что ты не веришь! — закричал майор, когда Лева лишь кивнул на его слова о «горячей точке», не придав им особого значения.
— Верю…
— Не веришь, брат, не веришь! — уперся майор. И вдруг достал пистолет.
— Вот! — гордо заявил майор и покрутил оружием перед носом изрядно захмелевшего Яйцина.
Пистолет был какой-то особенный, не системы «Макарова» или «Стечкина», к которым второй режиссер привык, частенько получая подобное оружие на съемки. Нет, это был какой-то странный пистолет. Не наш. Чужой…
— Где тут бал-л-кон? — нетвердо поинтересовался майор и храбро шагнул в указанном Яйциным направлении.
Захмелевший второй режиссер, стараясь попадать в ногу, двинулся следом…
Когда они появились на балконе, потратив немало времени, уступая друг другу дорогу перед самым выходом, над Москвой уже сгустились сумерки. Тихие Черемушки готовились ко сну, даже не предполагая, что на уме у двух веселых друзей.
— Я бы тебе на бутылках показал, — заявил майор, размахивая перед носом Яйцина пистолетом, — но ведь нет у тебя, у подлеца, пустых бутылок, а?..
Яйцин икнул и отрицательно качнул головой. Бутылок, действительно, не было, так как весь вечер они пили темное, со странным осадком пиво из трехлитровых банок.
— Ладно, — миролюбиво согласился майор, — до завтра потерпим…
— Завтра мне на съемку, — едва успел вставить Яйцин, неожиданно вспомнив о своем профессиональном долге, но друг пропустил такую мелочь мимо ушей, громогласно докончив:
— …Слушай, брат, какой бой!
Он навел странный, «ненашенский» пистолет на созвездие Кассиопеи, повисшей над притихшими Черемушками, и резко надавил на «собачку»…
Косая молния сверкнула шесть раз, шесть раз страшно весело ударил грохот из руки друга, и эхо пошло гулять по микрорайону, кувыркаясь и дурачась.
Бах-ба-бах-бах-бах-ба-ба-бабах…
— Нет, ты послушай, какой бой! — еще раз восхищенно повторил майор, пытаясь выдавить из опустевшего пистолета хоть один выстрел. Не получилось…
Созвездие Кассиопеи стыдливо прикрылось тучей, но один из лучших вторых режиссеров и его друг, оставив звезды в покое, уже направились обратно в комнату — допивать теплое пиво…
— И чтобы ни капли не осталось! — грозил кулаком майор. — За дружбу! За то, что мы живы! За наш двор!.. И за тебя, дорогой ты мой Лева!..