Она чувствует, как Байрон берет ее за руку. Он глубоко вздыхает, пока она рассказывает ему о том, что произошло в тот вечер, шесть лет назад.
То, что сказал ей Стив в тот вечер, прежде чем швырнуть ее о сосновый стол, было отвратительно. То, что он сказал – прежде чем она схватилась за скатерть, роняя на пол тарелки, приборы, стаканы и свечи, прежде чем упасть лицом в осколки голубой керамической посуды, прежде чем услышать хруст своей левой руки, – было слово, немыслимое, как ей казалось, в устах мужчины, который занимался с ней любовью.
Потому что это была именно любовь, Бенни в этом не сомневалась. Когда она пыталась встать с пола, из динамиков звучал голос Леонарда Коэна. Оба они любили Леонарда Коэна, и Мэри Джей Блайдж, и оперного певца Рене Папе, и оба были наэлектризованы музыкой. И хотя она снова и снова объясняла Стиву, что встречается с ним, потому что хочет этого, вот и все, он продолжал беситься, потому что они опять натолкнулись на Джоани. Что же делать, спрашивала Бенни Стива, если Джоани живет по соседству?
Сначала Стив был просто раздражен. Он не захотел доедать ужин, приготовленный Бенни, он не стал даже пробовать пирог со сладким картофелем. Это новый рецепт, сообщила она. С вымученной улыбкой она убеждала его быть ее дегустатором. Но потом Стив повысил голос, произнес то слово, и не успела Бенни опомниться от шока, как он дернул ее за волосы с такой силой, что вылетела заколка.
Потом удар о стол.
Потом падение на пол.
Потом кровь.
Вот такие дела. Бенни решила немедленно разорвать с ним отношения, только сперва ей пришлось вызвать «скорую помощь». Проведя ночь в отделении экстренной медицинской помощи, Бенни на следующее утро вернулась домой, и тут ей позвонил Байрон, сообщив, что их отец умер.
– Самое скверное вот в чем, – говорит она Байрону. – Я поклялась себе, что больше не увижу Стива, только вышло иначе. Я все надеялась, что он одумается, что ему нужно время, тогда он примет меня такой, какая я есть.
Байрон качает головой.
– Знаю, Байрон, знаю. Нужно было сразу соображать. Просто со мной никогда ничего подобного не случалось. На самом деле я знала, что нельзя допускать такое, но, когда во что-нибудь влипнешь, не видишь того, что очевидно другим людям.
Байрон кивает.
– А теперь я думаю о маме, обо всех испытаниях, выпавших на ее долю, о том, как она говорила: «На что ты готов пойти?» Помнишь, Байрон? И как она заметила в своей аудиозаписи, что иногда самое правильное – это уйти. Может быть, мне не стоило стремглав убегать от всех вас, а вот дверь перед Стивом надо было закрыть уже давно.