Эсэмэска от адвоката Элинор Беннет приходит в тот момент, когда Марбл сидит с откинутой головой, а парикмахер теплой водой смывает с ее волос ананасовый шампунь. Она находится в одном из салонов Рима, специализирующемся на наращивании волос у африканских женщин, причем в данном случае термин африкана относится не к континенту, а к широкому кругу клиенток из стран Африки, Европы и обеих Америк.
Марбл не единственная «не-африкана», посещающая этот салон. Одни женщины знают, что здесь можно качественно нарастить волосы по доступной цене, другие, которые не нуждаются в подобных услугах, как Марбл, находят мастера, умеющего работать с густыми упругими волосами. Марбл любит расслабляться в салоне красоты, подтанцовывая в кресле под музыку, звучащую из аудиосистемы, и обмениваясь остротами со словоохотливыми женщинами с кожей разных оттенков из этой маленькой многоязычной общины.
Из сумки Марбл доносится гудение мобильного. После того как ее волосы оборачивают полотенцем, она достает телефон и проводит пальцем по экрану. Потом пару раз читает электронное письмо. В теме указано: «Имущество Элинор Беннет». Юрист предлагает запланировать телефонный разговор по конфиденциальному делу, актуальному для Марбл и имеющему отношение к этой женщине, Беннет. По формулировке имейла трудно догадаться, в чем дело. Будь Марбл миниатюрной и светловолосой, как ее мама, она пожала бы плечами в недоумении. Не живи она с растущим ощущением беспокойства по поводу своей идентичности, письмо озадачило бы ее.
Договорившись с американским юристом о звонке назавтра, она остается сидеть в кресле. Ее пробирает дрожь. Она должна побороть искушение позвонить матери в Лондон. Ее мама – первый человек, к которому обращается Марбл, когда ей нужно посоветоваться. Так было всегда, даже когда был жив ее муж. Но это не та новость, которой дочь может поделиться с матерью по телефону. И она не имеет права излить свой гнев в телефонную трубку. Марбл листает экран в поисках рейсов. Ей нужно вечером лететь в Лондон.
Ванда и Рональд Мартин как раз садятся ужинать в своем лондонском таунхаусе и вдруг слышат, как кто-то вытирает ноги о коврик перед входной дверью. Это Марбл. Они узнают ее тяжелую поступь. Они узнают ее манеру нажимать на кнопку звонка.
– Я не знала, что она в Лондоне.
– Я тоже.
– Почему она не открыла сама?
– Может быть, забыла ключи в Риме.
Ванда распахивает входную дверь, переполненная тем радостным чувством, какое всегда вызывает у нее приезд дочери, но, увидев лицо Марбл, сникает. Она моментально понимает, почему дочь приехала без предупреждения.