Она с дрожью берет руку незнакомца в обе ладони. Вдруг из поредевшей толпы выступают вперед две женщины, подходят к мужчине и встают рядом, у обеих кожа соломенного оттенка. Одна похожа на бледную фотокопию ее давно пропавшей подруги Кови.
Бенедетта Банни Прингл делает шаг назад. Она оглядывается по сторонам, преисполненная мрачных предчувствий. Где же Кови?.. Они заранее договорились встретиться в этот день здесь, в Лос-Анджелесе, на выходе из конференц-зала.
Когда они виделись с Кови в последний раз, та поспешно прошептала ей на ухо: «Я нашла его, Банни. Я нашла Гиббса. Мы изменили имена. У нас есть дети. Мы живем здесь». Времени ни на что другое не хватило. Этта дала Кови свою визитку, надеясь, что подруга вскоре объявится, но этого не случилось. Тогда Этта попросила одного из своих ассистентов разыскать миссис Элинор Беннет, живущую поблизости от Анахайма. Осенью 2018 года она позвонила по номеру, который ей дали.
– Говорит Этта Прингл, – сказала Этта, стараясь сохранять ровный, профессиональный тон. – Хотелось бы услышать миссис Элинор Беннет.
– О-о, Банни, – ответила женщина на другом конце линии, и Этта поняла, что это Кови.
– Миссис Беннет, скоро в том конференц-центре, где мы встретились, состоится очередная презентация.
– Элинор. Пожалуйста, называйте меня Элинор.
– Элинор, сможете ли вы прийти? Мы могли бы встретиться после мероприятия и поговорить. Я могу оставить вам два пропуска, для вас и для мужа, или больше, если хотите.
Тогда Кови и сказала ей, что Гиббс умер. Обе они примолкли, потом договорились встретиться в этот день. Не было необходимости говорить: больше никаких звонков, никаких имейлов, никаких писем. Они вновь обрели друг друга. Но им надлежит быть осмотрительными.
А сейчас Банни стоит перед детьми Кови, оглядываясь по сторонам, выискивая глазами Кови. Молодая женщина, очень похожая на Гиббса, качает головой.
– Наша мама… – начинает она. – Она болела.
Глаза женщины наполняются слезами. Банни несколько мгновений смотрит на нее, и наконец до нее доходит.
Кови умерла.
Она прикрывает рот ладонью. Потом раскидывает руки и обнимает всех троих детей своей подруги.
У Байрона то же лицо, того же темного оттенка кожа, те же широкие плечи, что и у его отца, только он плотнее, чем был Гиббс Грант, – во всяком случае, тот Гиббс, которого запомнила Этта. Когда он уехал с острова, ему едва исполнилось двадцать, и Этта больше никогда не видела его. И не потому, что не пыталась. Она хотела связаться с Гиббсом вскоре после того, как переехала с Пэтси в Лондон, после рождения ребенка, но Гиббс, похоже, исчез. Теперь Этта знает почему.