Банни сказала, что Кови все эти годы жила в Калифорнии и недавно умерла после тяжелой болезни.
«Ковентина… Это неразумное дитя…»
По словам Банни, у Кови осталось трое взрослых детей. Трое детей? Детектив упоминал лишь о двух. Так или иначе, Банни заявила, что они хотят встретиться с Лином. Это весьма удивило его, если вспомнить о том, что случилось с их матерью. Но он согласился и сейчас сидит в своей светлой комнате, ожидая их приезда.
Лин много лет не встречался с Банни, видел ее только в новостях. Она прославилась своими заплывами. Она всегда была другой, эта девочка Прингл, но отличалась добротой и была его дочери верной подругой. Банни защищала доброе имя Кови и никогда не подвергала сомнению ее невиновность, даже когда сам Лин сомневался в этом.
Возможно, именно эта последняя мысль в конце концов рассеивает тот туман в его мозгах, которым был окутан день исчезновения Кови. Мысль о Банни и Кови, похожих, как близнецы, стоящих щека к щеке в своих блестящих платьях. Когда это случилось, когда Коротышка упал прямо перед ним замертво, Лин был уже изрядно пьян. Но все же находился довольно близко, чтобы увидеть то, что осмыслил лишь сейчас. Действительно ли он все позабыл, накачавшись спиртным в тот день? Или же, подобно большинству мужчин в критические моменты жизни, попросту отказался принять нечто очевидное, потому что не хотел?
Звонок в дверь. Когда дети Кови входят наконец в дом Лина, шок от созерцания той женщины, очень похожей на его дочь, затмевает все остальные мысли. Лишь потом, когда Банни заденет бедром кофейный столик, – все такая же неловкая эта девочка! – Лин окинет лучшую подругу своей дочери долгим пристальным взглядом, и память вновь перенесет его в тот день 1965 года.
Они заворачивают за угол, проезжая мимо дома, утопающего в зарослях кротона с желтыми и оранжевыми листьями. Веранда-ланаи[35] затянута противомоскитной сеткой. Припарковав машину на подъездной дорожке, Байрон направляется к ближайшему входу и замечает под верандой небольшой бассейн. Кромка бассейна выложена плиткой с изображением дельфинов. На входной двери висят ветряные колокольчики и знак «Добро пожаловать» в форме дельфина. «Вполне по-флоридски», – думает Байрон, вытирая пот со лба и отлепив рубашку от взмокшего тела. Поневоле он вспоминает прохладный утренний воздух Тихоокеанского побережья.
Дверь открывает маленькая полная женщина. У нее зубы, как на рекламе зубной пасты, и кубинский акцент.
– Входите, мистер Лин ожидает вас в задней части дома, – говорит она, провожая их через просторную комнату с полами кремового цвета.