Услышав, как о бокал звенит вилка, дзинь-дзинь, и как кто-то откашливается перед микрофоном, Перл вскочила и, одернув платье, направилась в свадебный зал уверенной, как она надеялась, походкой. Кто-то, вероятно, нашел флакончик и убрал его в шкаф или ящик, где хранится подобное добро. Всякая всячина вроде мыла для стирки, отбеливателя, крысиного яда. На этикетке флакона была четкая надпись. Перл уговаривала себя не волноваться.
Но позже Перл все же встревожится. Много лет подряд она будет спрашивать себя, что же случилось с этим пузырьком, в котором был яд. Явно кто-то увидел его и убрал. И возможно, кто-то им воспользовался. Но кто? Полиция обнаружила что-то в бокале шампанского Коротышки. Слава богу, они ничего не нашли в торте, а иначе Перл оказалась бы в тюрьме за преступление, на совершение которого у нее просто не хватило смелости.
Перл так долго и мучительно обдумывала способ извести Коротышку, что всю оставшуюся жизнь чувствовала себя будто бы виновной в его смерти.
Но при этом не ощущала ни малейшей печали.
Величайшие моменты в нашей жизни зачастую занимают считаные секунды: что-то происходит, мы быстро реагируем на это и все вдруг меняется. Свадебное торжество прошло для Кови в каком-то тумане, но, когда она увидела, как Коротышка рухнул на пол, ее голова начала проясняться. Кови стала оглядываться по сторонам, и это было для нее решающим моментом.
Прежде всего Кови увидела отца. Вот он, стоит у нее за спиной с открытым ртом. Потом она стала высматривать Перл – та из дальнего конца зала спешила на шум, поднявшийся вокруг упавшего жениха. Банни была всего лишь в нескольких шагах от нее. Из этих троих лишь один человек в упор взглянул на Кови, когда Коротышка испускал дух. Только один человек выдержал ее ответный взгляд, пока внимание всех остальных было приковано к умирающему. И тогда Кови все поняла. Все случилось у нее на глазах, просто смысл происшедшего дошел до нее миг спустя. И тогда она повернулась к раздвижной стеклянной двери, выходившей на заднюю лужайку.
До двери надо было пройти несколько футов. В конце лужайки начиналась тропа, ведущая к берегу вдоль широких каменных ступеней, где в лужах воды, которая скапливалась там, выводились головастики. Мама Кови, бывало, всегда останавливалась, чтобы показать их маленькой дочери. Они росли с разной скоростью, поэтому одни шныряли в воде, как малюсенькие рыбки, а у других уже прорезывались лапки и тельце становилось похожим на коробочку, пока они окончательно не превращались в лягушат и не прыгали в заросли травы навстречу взрослой жизни.