– О чем ты говоришь?
– Мы знаем одно место, – ответила Банни. – Близко от берега. Если Кови там, с ней должно быть все в порядке, – хрипловатым голосом добавила она.
Не говоря ни слова, Перл протянула Банни фонарик на батарейках – новый предмет роскоши из лавки мистера Лина. Водрузив на кухонный стол холщовый пакет для льда, она положила туда полотенце, сухую одежду и еду. Потом Перл вышла из кухни и вскоре вернулась с маленькой деревянной шкатулкой, в которой лежали банкноты. Шкатулка была единственной ценностью, принадлежавшей матери Кови, – красивая вещица с резьбой по краю крышки. После ухода Матильды Кови, бывало, сядет на краешек родительской кровати, держа в руках шкатулку, поднимет крышку и опустит, поднимет и опустит, снова и снова.
Перл оторвала полоску оберточной бумаги и написала на ней имя и адрес одной женщины, которой можно было доверять. В немалой степени потому, что эта особа пользовалась доверием довольно узкого круга влиятельных женщин и была оценена ими по достоинству, как и Перл. Ее имя никогда не произносилось в компании их мужей; при них дамы делали вид, что ничего не знают о ее существовании.
Когда Перл передавала Банни пакет, та задела фонариком бутылку растительного масла, и она опрокинулась.
«Сосредоточься, Банни!» – подумала Перл.
– Извини, Перл, – сказала Банни, подхватывая бутылку, но масло уже пролилось на столешницу.
– Оставь, – буркнула Перл, взяв тряпку. – Я сама.
Перл не могла поручить Банни работу на кухне, но знала, что может доверить ей поиски Кови, если та еще жива. Банни знала побережье не хуже подруги.
– Ты ведь понимаешь, я не могу пойти с тобой, Банни, – вздохнула Перл. – Повсюду шныряют люди Коротышки. Тебе придется идти одной. Веди себя так, будто ничего не произошло, Банни, и если найдешь ее живой, не оставайся с ней, просто отдай ей эти вещи и уходи. Иди медленно. Не спеши, а то споткнешься. – Перл ткнула пальцем в имя, написанное на клочке бумаги. – Втолкуй Кови, чтобы она не разговаривала ни с кем, кроме этой женщины. Она знает, что делать. – Перл подтолкнула Банни к двери. – И ни при каких обстоятельствах не приходи сюда раньше рассвета, слышишь?
Кови, на которой была лишь комбинация, надетая под свадебное платье, заползла на песок, израненная, вся в крови. Сначала ее затошнило. Потом она отключилась. Очнулась она от обрушившихся на нее потоков дождя. Разрыдалась. О чем она только думала? Куда ей идти? Кто ей поможет? Днем она слышала голоса, доносящиеся с берега. Кови сбежала. Полиция подозревает ее в убийстве Коротышки. Ей удастся спастись лишь в том случае, если ее сочтут мертвой.