Сварщик ушел за глухарями
Через два дня катер приподнялся над гривой — прямо и прочно стоял на клетках.
А в каких-то шагах пяти за его кормой дышала холодом широкая мрачная закраина. Рядом с катером на бугорке вдавился в луговину тяжелый куб сварочного аппарата. На потемневшем от сырости столбе электролинии был прибит временный рубильник; к нему от аппарата ужом проползал по траве старый кабель.
Сварка намечалась на воскресенье, утром.
Все было готово еще с вечера: аппарат проверен, места будущих швов зачищены. Двое котельщиков из затона ночевали у Семена и Стрежнева.
Чуть свет все четверо были на берегу. Семен достал из машинного отделения электроды, положил их на борт катера, сел ждать сварщика.
Стрежнев сходил, поглядел метку, выдернул ее и бросил в закраину — вода лезла против всякой меры. Он постоял в раздумье и тоже сел на обрубок рядом с котельщиками. Ждали. Утро было волглое, теплое.
— Что-то долго нет, — от нетерпения сказал Семен.
— Подожди, дай позавтракает, — стараясь успокоить и себя и всех, ответил Стрежнев. — У него ведь не у нас — не горит.
Сидели. Прошло полчаса... Час.
Семен сходил в кубрик за биноклем и время от времени внимательно пошаривал всю дорогу вплоть до леса.
— Идет! — наконец крикнул он сверху. — В лога спустился... Сейчас еще погляжу: закрыло. Так это не он!.. Линейный...
Олег подошел виноватый, злой.
— Ну что?! — Стрежнев привстал ему навстречу. — Идет?..
— За глухарями ушел...
— Фи-и-иуу!.. — присвистнул Стрежнев и сел. — Ладно, подождем, не к спеху... А может, дядя придет, заварит...
Семен слез с катера.
Все в недоумении молчали. Семен прочищал прутиком ручеек возле сапога, не разгибаясь, спросил:
— Так он что, не знал?
— А он всю субботу глядел в окошко и все думал: «И когда это транспортники придут?..» — с едва сдерживаемым раздражением ответил за линейного Стрежнев и вдруг вскочил. — Так вы что?! Как запрягать, так и лягать? Раньше-то нельзя было известить?!
— А ты не ори! — вскочил и Олег. — Заявка отдана еще в пятницу! Начальнику гаража под нос сунул!..
Стрежнев спустился в машинное. За двигатель браться было бессмысленно: только начнешь — придет сварщик. Да и не намерен он был его ремонтировать. Считал про себя: «Когда спустим на воду, вскроем блок цилиндров, разберем насосы — и будет сразу ясно, что надо буксировать в затон: наверняка все нутро избито. А в затоне сделают и без нас...»
Конечно, было пропасть и других дел, но пока худой корпус, ничего на ум не шло, ни к чему не лежали руки.
И Стрежнев, бесцельно переложив с места на место ключи на двигателе, снова вылез наверх. Линейного уже не было.