Но по берегам был еще глубокий снег, а вода прибывала, и Княжев не хотел понапрасну мучить людей — ждал еще день-два, когда Чекушин подвезет цепи, проволоку. Вот и дождался...
Уходить с реки сейчас было опасно: рекой еще плыли стопленные штабеля, и мог возникнуть новый затор. Конечно, это было и хорошо: не надо катать по бревну — вода сама работала. Но сейчас за этой водой нужен был особый догляд. Вслед за разобранным пыжом вода сразу спала, и во многих местах было мелко, а бревна и без скатывания шли кучно. Ах как нужна была теперь вода! Княжев часто поглядывал на вершины — ветер гнал с севера тучи, и, значит, не будет скоро тепла, — думал бригадир.
Весь день бригада была рассеяна по реке. Двоих, Ботякова и Чирка, Княжев отослал за проволокой и цепями. Пока не стаял снег, надо было все перевозить на санках. Погода как раз позволяла: даже днем морозило.
Дежурили весь день, без обеда.
Когда начало темнеть, Княжев закричал в обе стороны ближним дежурным:
— Кончай работу! Передавай дальше!
Мишка с Луковым сразу после затора сделали себе новую кобылку, уже из трех бревен, и весь день плавали на ней по разливине, выталкивая оттуда набившиеся бревна. У Мишки давно уже дрожали колени, ломило спину и хотелось есть. У него слегка кружилась голова, и к вечеру из носа потекла струйка крови. Луков велел присесть ему на бревнах и смачивать переносицу водой. А сам осторожно начал толкаться к берегу. Пристав, они сели под осиной. Мишка держал на переносице синеватый льдистый комок снега, а Луков курил. Тут их и застал крик Яшки Шмеля, донесшийся с верхнего кривуля.
— Эге-ге-ее! — приставив ко рту ладони, закричал вниз по реке и Луков. — Заканчива-а-ай! Ухо-одим!..
Но они еще сидели некоторое время под осиной, чувствуя усталость и облегчение. Потом пошли берегом вверх. На повороте реки, огибая заливину, они согнали Одноглазую. Обиженно закричав на весь лес, она взметнулась над вершинами и полетела на холодно алеющий закат. Она не знала, что делать ей теперь. Под можжевелиной у нее было уже увито гнездо, и сегодня утром она снесла тут первое яйцо. Она сидела на гнезде, когда вода начала прибывать и окружать кочку со всех сторон. Закрыв яйцо пухом, надерганным из брюшка, Одноглазая взлетела, чтобы узнать, что случилось. Она первая увидела затор, но не поняла, что это такое. А когда вернулась к гнезду, яйцо было уже под водой. Теперь, к вечеру, она плавала вокруг своей кочки, вновь обсохшей, но от гнезда осталась только ямка. Она не понимала, что случилось, но знала — гнездо нужно завивать дальше от реки. Когда оглядывала новое место, ее и согнали Мишка с Луковым. Людей она боялась, и теперь полетела в другой залив.