– Итак, продолжим, день рождения, – напоминает Дамир.
– Приходите ко мне и всё, а там посмотрим, – вздыхаю я. – Куда без вас, свинтусов. Только прошу вас, не взорвите что-нибудь и желательно обойтись без горы трупов.
– Трупов не обещаем, а костёр можно? – радостно говорит Таня. – Фейерверк, бомбочки и все дела.
– Гонишь? Это же не Новый год! – возмущается Дамир. – Ты, где собралась всё это делать? В квартире?
– Ну, ты меня совсем ненормальной сейчас выставил, – обижается Таня. – Я адекватна.
– Ага, если учитывать, что на пару ты притащила тарантула в рюкзаке. И когда он выполз, ты сказала, что это Гоша и не о чем волноваться. – бурчу я.
– Он безобиден, – защищается она. – А, ты чего ржёшь, рыжий? Сам вспомни, как ты напился и орал на всю улицу: «Ты неси меня река», пока пацаны тащили тебя домой.
– Я тоже был вменяем, – рукой треплет свои отросшие кудри.
– Особенно, когда ты на середине песни, полез в ширинку и решил пописать на оживлённой улице города, – хохочет во всё горло Таня.
– По-моему, от вас адекватного поведения не дождёшься, если раньше я ещё думала о том, что вы могли бы быть парой, то теперь понимаю, что это был бы ядерный взрыв, – оба кривляются в отвращении, глядя друг на друга. – Что? Эту бы вашу кипучую энергию и в мирное русло направить. Например, с лозунгом «Поможем детям Африки». Вы вполне могли бы сделать эволюционный прорыв. Добыть им воду, вырыть своими руками колодец, в процессе очередной ругани или спора. Они смотрят на меня, как на безумную.
– А вот это идея! – потирает руки этот рыжий «таракан».
Смотрю в зеркало, поворачиваюсь из стороны в сторону. А что? Вполне красиво. На мне платье ярко красного цвета, полностью облегающее, с широкими лямками. Добавляю чуть-чуть тушь на ресницы, выравниваю стрелки, чтобы были одинаковые. Не хочу, чтоб один глаз выглядел больше другого. Максимально приближаюсь к зеркалу, широко раскрывая глаза.
– Илона, да всё хорошо. Посмотри на меня. – бросаю взгляд назад. Мама переводит взор, то на один, то на второй глаз. – Хорошо накрасила. Только вот красная помада вульгарно, – констатирует она. – Я думаю, сегодня у бабушки переночую, чтобы вы могли отпраздновать твоё торжество, – мама проходит со мной в зал, чтобы ещё раз убедиться всё ли готово.
– Мам, да мы немного посидим и уедем на дачу. Шашлыки, танцы. Ну, знаешь, отдохнуть. И я останусь там ночевать, – говорю, слегка замявшись.
– Илон, ты уже взрослая. Но ты же понимаешь, что если я скажу не делай так, ты поступишь иначе. – отводит взгляд.
Разумеется, я понимаю опасения мамы. После её горького опыта с моим отцом, родить в семнадцать лет, она боится за меня.