— Хотя сам не лепил, — добавил Эрик. — Но, наверное, это не сложнее, чем зашивать раны.
— Как будто ты их руками зашиваешь, — фыркнул Гуннар.
— Иногда и руками приходится.
— Подеритесь еще. — Вигдис обвела их взглядом. — Сложного в этом действительно ничего нет, и печь не до конца остыла, но мне одной возиться не хочется. Поможете — будут вам пироги.
Все вразнобой заверили, что помогут непременно. Гуннар про себя подумал, что если все помощнички понимают в пирогах примерно столько же, сколько и он — как ловчее съесть — то за результат поручиться трудно. Его в детстве на кухню не пускали — слишком много горячих, тяжелых и острых вещей, и вообще, это дело прислуги. А потом, когда пришлось учиться готовить, чтобы просто не сдохнуть с голода, было не до пирогов. Так что он благоразумно схватился за дрова — печь действительно нужно было протопить. Едва Гуннар сложил дрова в горнило и начал оглядываться в поисках огнива, его бесцеремонно отодвинул Руни, сбросил с ладони язычок пламени.
Дерево занялось мгновенно. Гуннар мысленно выругался. Ну да, зачем бы им огниво. Всерьез расстроиться не успел — Вигдис дала ему кубок с вином: пока Гуннар занимался печкой, остальные все же притащили бочонок, а потом одарила поцелуем и вручила нож, велев пока порезать капусту для начинки. Так что отвертеться не получилось.
— Повезло тебе, — Руни шмыгнул носом и зажмурился, но слезы все равно потекли по щекам. Выругался, конец тирады о происхождении и привычках огородного лука заглушил общий хохот.
— Можем поменяться, — предложил Эрик, с хрустом откусывая половину морковки, с которой еще капала вода.
— Почистить не забыл? — Ингрид протянула ему нож.
— Больше грязи — толще морда, — усмехнулся целитель, отгрызая еще кусок. — Ну так что, меняемся? На меня лук не действует.
— Эй, это в начинку! — возмутилась Вигдис.
— Печь пироги и не слопать половину начинки? — хмыкнул Руни, отрывая капустный лист.
— И Сив тебе это позволяет?
— Ни разу слова не сказала.
— И не скажет, — негромко заметила Ингрид.
Потому что девочке из приюта, прогони ее… пожалуй, что хозяин, пойти будет некуда. А прогнать легко, она ему не жена, хоть и дали ключи от дома и погреба. Да и вообще вступиться за нее некому — ни братьев, ни отца, а хотя бы и были, связываться с одаренным мало кто посмеет… Так что и в самом деле слова поперек не скажет, даже если будут бить смертным боем.
— Я ее не обижал и обижать не намерен, — ответил Руни на то, невысказанное, что повисло в воздухе. Снова шмыгнул носом, выругавшись. Эрик сунул ему кубок, отодвинул от лука. Гуннар тоже отхлебнул вина, словно оно могло смыть неприятный привкус, оставшийся от мыслей. Запихнул в рот щепоть уже нарезанной капусты, выхватил квашеный груздь из-под ножа пристроившейся неподалеку Ингрид. Вкусно. Интересно, Вигдис сама квасила, или еще мать?