Гуннар обнял ее сзади, потерся носом о макушку. Ее волосы до сих пор пахли пирогами. А от него наверняка несет мертвечиной. Надо бы переодеться, и… потом.
— А я беспокоюсь за тебя, — сказал он. — Тогда, на улице… Ты забрала болт?
— Конечно, — хмыкнула она. — Чего добру пропадать.
— Не подставляйся так больше. Я очень… — он осекся, не зная, что сказать. Благодарен? Изумлен? Растерян? За него никто никогда не мстил. Сам как-то обходился. — Я правда тебе благодарен, но… Оно того не стоит.
— Стоит. — Вигдис обернулась, заглянула ему в лицо. — Говоря исключительно теоретически… Это было бы самое малое, что я могла бы для тебя сделать, чтобы отплатить за дом.
— Ты ничего мне не должна, — сказал Гуннар. — К тому же я был не один.
— О них я тоже подумаю. — Она улыбнулась. — А обо мне не стоит беспокоиться, да и о себе не переживай. Кто бы там ни убил судью, трое одаренных могут подтвердить, что все мы были слишком пьяны, чтобы выйти из дома, и не смогли бы прицелиться. Все обойдется.
Она длинно, неровно вздохнула и ткнулась лицом ему в плечо.
— Но ты был прав… Я боюсь. Боюсь ходить одна. Давай уедем.
Гуннар прижал ее крепче.
— Я тебя ему не отдам.
— Ты не сможешь ходить за мной вечно.
— Я смогу его найти. Чтобы ты не боялась.
Но если говорить начистоту — не раньше следующего трупа. Просто потому что след давно простыл. Любой из завсегдатаев «Шибеницы». Любой из тех, кто знал, что там собираются одаренные наемники. Любой из тех, кто оказался бы достаточно хитер, чтобы найти способ втереться в доверие, чтобы оглушить и связать. А потом — боль и кровопотеря мешают плести точно так же, как мешают драться. А, может, ритуал, забирая силы, забирает и возможность плести? Надо будет поинтересоваться у Эрика. Или написать матери, повиниться, и спросить у нее? Впрочем, что ему это даст?
— Не вздумай. Тогда я буду бояться и за тебя. Лучше уедем.
Гуннар усмехнулся, погладил ее по волосам.
— Непременно. Его степенство нас берет?
— Да, через два дня выходит… Плевать на него, уедем завтра. Сегодня. Сейчас. В столицу, куда угодно! Пусть все утихнет. Я боюсь.
— Договоренности надо выполнять. Кто наймет человека, который не держит слово?
— Память людская коротка. — Вигдис подняла лицо. — Мир большой. Найдется место и работа.
— Я никогда не разрывал договоренностей. Не сделаю это и сейчас. Мы уедем из города через два дня. Потом, если хочешь, задержимся в столице ненадолго.
Надолго не получится. Жить там дорого, а остаток его сбережений так и лежит в подвале Ингвара.
— Можем поискать кого-то, кто идет не в Белокамень, и потянуть время до возвращения. Только наниматели там чаще ищут мечи, чем дар.