Хаук взял колючку с ладони Ингрид, покрутил в пальцах.
— Она могла зацепиться за штанину…
Девушка промолчала. Хаук выругался.
— Кто?
Ингрид пожала плечами.
— И зачем, если, как ты говоришь, эту штуку приберегали для Аделы?
Она снова ничего не ответила. Хаук не дурак, сам поймет. Из дамского седла его жена вылетела бы сразу. Может быть, и не убилась бы, может, даже и без переломов обошлось бы, но тут загодя не скажешь, как и с лестницей. Но если бы рядом была охранница-одаренная?
Эрик догадывался, что Ингрид не успела бы поймать подопечную — она плела медленней и не так чисто, как он, предпочитая меч сложным плетениям. Но никто из пустых не мог этого знать. Так что убрать сперва телохранительницу вполне разумно. Особенно пока второй одаренный торчит где-то далеко позади остальных, развлекая беседой господина, и не сможет ей помочь. Глядишь, потеряв подругу, он откажется от едва начавшейся службы, и все вернется на круги своя. Адела останется без защиты, ее муж — с неясными подозрениями, остальные — уверенными в неудачном стечении обстоятельств. Жаль, конечно, но все мы в руках Творца и на все воля Его…
Так что рискнуть стоило. И кто-то, рискнувший, умел быстро соображать и быстро действовать. Колючка действительно предназначалась для Аделы, но, увидев другую возможность, вредитель ее не упустил. Притом он обладал изрядной долей наглости, провернув дело на глазах у всех, и изрядной же ловкостью, потому что этого никто не заметил.
Кто именно? Да кто угодно.
— Теперь ты веришь Аделе? — спросил Хаук.
Эрик кивнул.
— Да. И теперь это стало личным делом.
Очень личным. Только вот как найти того, кто гадит исподтишка?
Хаук покатал колючку на ладони, о чем-то размышляя. Сунул Эрику.
— Сожги эту дрянь.
Эрик не видел в этом особенного смысла: трава и трава, такой везде полно, но спорить не стал. Зажег между пальцами огонек, испепеляя колючку.
Хаук снова ругнулся.
— Мало забот, так придется вставать на дневку, пока спина у лошади не заживет. Время потеряем.
— Зачем? — изумился Эрик. Погладил кобылу, рассказывая, какая она хорошая девочка. И в самом деле хорошая, если бы она не перепрыгнула через упавшую Ингрид, той пришел бы конец. Брехня это, что лошадь никогда не наступит на упавшего человека. Задержал на полмига руку над ссадиной, собирая плетение. Мелочь. Будь это человек, и возиться бы не стоило.
— Вот и все. — Он забрал у Хаука чепрак.
Тот провел ладонью там, где только что была ранка. Хмыкнул.
— Совсем забыл, что вы и это умеете.
Он похлопал кобылу по боку, отступил в сторону.
— Вообще-то я не слишком разбираюсь в лошадиных болезнях… да и вообще в скотьих хворях, — предупредил Эрик, укладывая чепрак на место. — Но с такой ерундой справиться могу. Еще, наверное, раны, переломы всякие, хотя до сих пор особо не приходилось этим заниматься. Насчет отравлений — не уверен. Плетения не слишком хорошо справляются с ядами.