Командир чистильщиков не бросит своих. Но Эрика-то ничто и никто не держит. Он вообще впервые видит этих людей. И обетов сражаться с тварями, пока одна из них не окажется сильнее, не давал. Если подумать, то и в ордене никто не давал подобных обетов. Кого-то удерживал долг, кого-то — привязанности, кого-то — страх, что тебя найдут, куда бы ни бежал, деваться просто некуда. Кто-то умудрялся найти в этой жизни высший смысл и держался долго. Кто-то — нет и, лишившись цели и желания жить, однажды не возвращался с прорыва. Эрик сбежал, едва подвернулась возможность. Он попал к чистильщикам не по доброй воле и не считал себя ничем обязанным ордену. И, сейчас, наверное, стоило сбежать снова. Это не его битва.
Еще одно щупальце. И еще. По-хорошему, надо брать меч и меняться: было видно, что командир и тот, безымянный второй, тоже изрядно устали размахивать клинком. А у него самого едва хватало сил на плетения.
Вот только он не чистильщик, привыкший к небесному железу, а молодой наемник-одаренный, впервые увидевший этакую гадость и выронивший небесное железо, точно оно могло насмерть отравить одним прикосновением.
И если в нем узнают…
Меч в руках командира уже не порхал, а двигался с видимым усилием, второй чистильщик дышал тяжело и часто, как уставшая собака. Тварь усталости не знала. Эрик стер рукавом кровь из носа, ругнулся — задубевшая ткань уже ничего не впитывала, а лишь царапала кожу. Шагнул туда, где на земле все еще валялся меч Эгиля. Мир потускнел, потеряв краски. Почти забыл, каково это. Вот сейчас и вспомнит.
— Меняемся, — сказал он.
Командир не стал ни спорить, ни спрашивать, отступил, давая место. Лишь на миг на лице промелькнуло изумление и исчезло, сменившись сосредоточенностью. Полыхнул огонь. Эрик сморгнул разноцветные круги перед глазами. Срубил щупальце, метнувшееся к командиру, и тут же, на обратном движении клинка — летевшее в голову ему самому.
Нет, тварь все же уставала. Или что там творилось с ней, кто мог сказать. Но сейчас Эрик успевал отбиваться — при том, что никогда не был особо ловок с мечом. Для чистильщика. А сейчас, пожалуй, можно и второго подвинуть — парень тоже утомился, а Эрик — пока нет, хотя дыхания хватало едва-едва. Засиделся он в Белокамне. Лечебницу бросать не хотел. Надо было заниматься чаще, чтобы привычку не терять. А то думай теперь, надолго ли хватит сил.
— Удержишь за двоих? — спросил командир. — Ларс вымотался.
— Попробую. — выдохнул Эрик.
— Некогда пробовать. Сделаешь или нет?
— Да.
— Ларс!
Второй чистильщик отступил. Вот теперь пришлось туго. Но чистильщикам надо дать немного отдышаться, иначе всем конец. И он рубил, уклонялся, то пригибаясь, то отшатываясь, снова рубил. Даже порадовался, что не все время просиживал в лечебнице, а хотя бы изредка выбирался охранять караваны, да и упражнениями с мечом не пренебрегал. А то бы сейчас совсем плохо пришлось… Меч становился все тяжелее, но пока Эрик успевал за тварью.