Он отогнал ненужные размышления. Какой смысл гадать, что было бы, если? Время вспять не поворотить, жить приходится сейчас.
Ингрид начала стаскивать с пальцев кольца.
— Уже надоели? — усмехнулся Эрик.
Ответ он знал — Ингрид терпеть не могла украшений. Даже перстень — знак полноправного одаренного, закончившего учебу — не носила, не говоря уж о серьгах, браслетах и прочих красивых, но таких неудобных безделушках. Она и сейчас надела драгоценности лишь потому, что знала — по их душу скоро придут и придется бежать в том, что на себе. Они ушли бы из города раньше, если бы в лечебницу Эрика не привели роженицу. Прогнать ее у Эрика не хватило духа. Так и провозился, пока не стало поздно бежать.
Ингрид не ответила — она не любила пустой болтовни. Вытряхнула из мешка кисет мягкой замши, принялась складывать в него украшения — кольца, цепочки, браслеты — купчихи в церковь и то надевают меньше. Эрик тоже стянул с себя лишние побрякушки, мужчине они и вовсе не пристали. Оставил только перстень одаренного да дымчато-алую стеклянную бусину на кожаном шнуре, обхватывавшем левое запястье. Ингрид носила такую же — по ним они могли найти друг друга, как бы их ни разбросала судьба. До сих пор не приходилось, но жизнь наемника переменчива. Может, и понадобится.
Эрик медленно поднялся, помедлил, прислушиваясь к себе. Уже не качало, и голова не кружилась. Вот и хорошо. Ингрид встала рядом, посмотрела туда, где виднелись крыши домов, перевела взгляд на Эрика.
— Тебя там не узнают? — спросил он.
Наверное, даже если в ней и признают чистильщицу, особой опасности в этом не будет. Никто не побежит доносить в столицу — далеко, да и незачем. Но все равно не хотелось бы, чтобы Ингрид вспомнили. А такую, как она, забыть трудно — высоченная, почти с самого Эрика, с ярко-рыжими кудрями, и отлично владеющая мечом. Впрочем, те, кому довелось испытать это умение на себе не на тренировочной площадке, уже ничего и никому не расскажут. Сам Эрик из толпы выделялся разве что ростом, но мало ли кругом высоких русых парней?
— Мы не останавливались в деревне, — сказала она. — Сразу ушли на станцию… четыре дня пути, — Она указала поперек дороги. А там, — Ингрид махнула рукой в противоположном от деревни направлении, — замок. Лиг двадцать пять, если напрямик и если я ничего не путаю. Много времени прошло.
Эрик кивнул. Снова посмотрел в сторону деревни.
— Пойдем. Кто-нибудь да пустит переночевать. И поесть бы неплохо.
* * *
Кавалькаду они заметили издалека. Всадники тоже не намеревались пробираться по грязи, что лошади по колено, и шли по стерне. Когда отряд приблизился — Эрик насчитал дюжину всадников — стало видно, что за лошадьми идут и пешие, а следом тащится обоз в три телеги.