Эрик мотнул головой, вылезая на траву. Сунулся в мешок за исподним. Так обсохнет.
— Я тебе нужен?
Бусина на его запястье блеснула в солнечном луче. Хаук уставился на нее, точно никогда не видел стеклянных бус. Эрик, мысленно ругнувшись, сунулся в ворот рубахи. Надо бы снять амулет, он уже раз едва не добавил ему неприятностей. Но Эрик носил его вовсе не из сентиментальности. Когда-то Ингрид спасла ему жизнь, найдя по крови. И этот долг он до сих пор не вернул.
— Не то чтобы нужен… — Хаук уселся в траву чуть в стороне. — Но кажется мне, ты о многом умолчал.
— Чистильщики — не те ребята, перед которыми стоит изливать душу.
— Особенно когда сам был одним из них? — негромко поинтересовался Хаук.
Эрик развернулся к нему. Тот хмыкнул в бороду, коснулся амулета на шее.
— Немного жаль, что я тебе о нем рассказал сразу. Интересно, какое бы у тебя было лицо сейчас…
Эрик не стал объяснять, что не заставил бы Хаука забыть, хоть соблазн и был велик. Пока чистильщики здесь, тому лучше помнить все произошедшее, когда они уйдут, его догадки перестанут быть опасными. Эрик вылил окровавленную воду, где мок дублет, наплел чистой, сыпанул щелока.
— Не хочешь разговаривать? — спросил Хаук. В голосе не было ни обиды, ни злости. Словно обычное дело — человек, которому ты платишь золотом, разворачивается спиной и начинает возиться со стиркой. Зато явственно прорезалось сочувствие. Впрочем, чему удивляться? Наверняка за свою жизнь Хаук успел на собственной шкуре почувствовать, что такое несколько бессонных ночей подряд, проведенных вовсе не за попойкой с друзьями или в постельных забавах.
— Не знаю, что говорить.
Эрик и в самом деле еще не решил, насколько откровенным можно быть. То, что он выдал себя с потрохами — полбеды. Главное, не утащить за собой Ингрид.
— Правду. Ее говорить легко и приятно.
Эрик рассмеялся. Ответил не сразу.
— Тебе в самом деле нужна правда?
— Предпочитаю знать, с кем имею дело. Особенно если этот «кто-то» может втянуть меня в серьезные неприятности. Хотя бы для того, чтобы понимать, чего ждать.
Эрик сунулся в стирку, ругнулся про себя, поняв, что придется закатывать рукава, снова выставляя на обозрение амулет.
— Мог бы слугам отдать, — заметил Хаук. — Чтобы самому руки не мочить.
— Это же не мои слуги.
— Не доверяешь? — он посерьезнел. — К слову, можно ли пропитать одежду ядом? Поговаривали что-то такое про бабушку нынешнего короля…
— Отравленные перчатки? Просто легенда. — Эрик ругнулся уже вслух, обнаружив, что стирать, сидя на корточках, ужасно неудобно. — Если уж говорить о ядах, я бы присматривал за едой. Приставил бы готовить кого-нибудь доверенного.