Эрик покачал головой.
— Не пройдет. Снимай амулет.
Хаук нахмурился.
— Лодыжка сломана, — пояснил Эрик. — И очень похоже, что связки порваны, хотя это надо бы плетением смотреть. Но если я прав, само, как надо, не срастется, надо заращивать.
Хаук ответил не сразу.
— Что помешает тебе воспользоваться возможностью и влезть в мой разум, заставив забыть, что ты — беглый чистильщик? Не будь ты беглым, не скрывался бы от соратников, так?
Эрик не отвел взгляд.
— Ничего не помешает. Как тебе ничего не мешало поделиться с чистильщиками подозрениями на мой счет. Ты этого не сделал. И я не сделаю того, чего ты опасаешься.
— Почему я должен тебе доверять?
— Не должен, — пожал плечами Эрик. — Можешь. А можешь не доверять и остаться хромым до конца жизни. Твоей жизни, не моей.
Хаук снова надолго замолчал. Наконец, потянулся к застежке. Опустил амулет в траву рядом с остывающим наконечником болта. Выпрямился, напряженно глядя на Эрика, точно мог по его лицу прочитать, касается ли тот его разума.
Эрик прошелся диагностическим плетением — да, он оказался прав насчет связок. Придется повозиться немного.
— Все, можешь надевать обратно, — сказал, он, наконец, отстраняясь.
Хаук вернул на шею амулет. Встал, неуверенно перенес вес на пострадавшую ногу. Осмелев, несколько раз топнул.
— Надо же… Спасибо.
— Не за что. Надо будет еще несколько раз подновить плетения… позови меня или попроси Ингрид.
— Есть за что.
Хаук подобрал остывший наконечник из травы, снова покрутил в руках, точно впервые видел. Поднял взгляд.
— Выходит, я снова тебе должен?
— Ерунда. — Эрик помолчал: накрыла слабость. Подождал, пока исчезнут мушки перед глазами. — С такого расстояния поди пойми, в кого целились и попали бы, если бы я не дернулся.
— Нет, — сказал Хаук. — Не ерунда. Второй раз. И Адела. Повезло, что я вас встретил.
— Не знаю. Возможно, ты прав насчет людей, вокруг которых собираются бури.
Те два года в Белокамне, наверное, можно было назвать спокойными, насколько можно назвать спокойной жизнь целителя, практикующего в наемничьем квартале. Но, кажется, это спокойствие закончилось. Надолго. Доберутся до замка — если доберутся — так и там непременно…
Он оборвал себя. Хватит каркать.
— Возможно, — согласился Хаук. — Я сам из таких. Впрочем, тот, кто стремится к покою, не будет выбирать себе жизнь наемника.
Эрик кивнул. Снял рубаху, растянул на ладони, разглядывая окровавленную дыру. Почему-то больше всего злило не то, что его едва не убили, или что они упустили стрелка, а значит, придется и дальше ждать разнообразных пакостей, а что придется снова стирать. Только ведь чистую рубаху надел! И зашивать еще потом…