В лагерь, кажется, вернулись все, посланные искать пропавших коней. По шатрам никто не сидел; пользуясь теплом и солнцем, устроились на воздухе: кто прямо на земле, кто на плаще или одеяле. Двое, разложив доску, резались в кости, еще полдюжины наблюдали, азартно поддерживая игроков. В паре шагов от них дремал на солнышке Вигге, человек Хаука, словно шум и крики вовсе ему не мешали — бывалые наемники всегда готовы урвать лишние минуты сна. Некоторые жевали — у Эрика подвело живот, хоть сухарей достать, что ли… Остальные вроде были заняты делом: кто-то чистил кольчугу, кто-то зашивал одежду — Эрик подумал, что и ему надо бы привести себя в порядок, виданное ли дело, одаренный в рванье ходит. И побриться, к слову, надо, когда ж он брился-то в последний раз? Скоро борода будет, как у пустого…
Он насторожился, услышав ругань, что доносилась откуда-то от шатра Хаука. Вигге открыл глаза, сел, пристально глядя туда, откуда летели голоса. Что-то о «бешеной суке», сломавшей руку. Эрик прибавил шагу.
Так и есть. Чуть поодаль от полога, прикрывающего вход в шатер, почти вплотную к полотну стояла Ингрид, окруженная полудюжиной мужчин. Четверо, кажется, из отряда Фолки, двое — Гарди. Один держался за неестественно вывернутое запястье, другие выглядели так, будто вот-вот схватятся за мечи. Ингрид, казалось, вовсе не волновало то, что она слышала в свой адрес, только Эрик видел, что еще немного — и совьются плетения, расшвыривая в стороны этих недоумков.
Додумались же — лезть с приставаниями к одаренной…
Будь они где-нибудь в городе, а солдаты — отрядом наемников, случайно очутившимся в одной таверне с ними, он бы понаблюдал со стороны, пока у Ингрид окончательно не лопнуло бы терпение. А потом — присоединился к веселью, которое едва ли продлилось бы долго. Впрочем, если бы дело происходило в городе, никто бы не жаловался на сломанную руку — покойники ни на что не жалуются.
Вокруг уже собирались люди, радуясь дармовому развлечению. Еще немного — и ставки делать начнут, как на тех, с костями. Эрик не стал тратить время на расспросы и разговоры — развернул того, со сломанной рукой, и двинул в челюсть, безо всяких плетений. Шагнул к Ингрид, задвинул ее за спину, оглядывая собравшихся — оставшиеся пятеро попятились под его взглядом.
— Еще кто-то желает высказать недовольство? Кому-то мешает целая челюсть или есть лишний комплект конечностей?
— Дык мы это… — пробормотал один. — Прощенья просим, да только Ове ничего дурного не…
Эрик приподнял бровь.
— Он просто хотел выразить свое восхищение, — заметил ехидный голос. Эрик глянул поверх голов. Колль, чтоб его. Выспался.