Деревня, где жил этот крестьянин, была недалеко от моего поместья. Сын его – добрый малый – круглые сутки пьянствовал и богохульствовал и постоянно тайком держал любовниц. Он пришел к отцу и увещевал его держаться со всей твердостью, не предложив что-нибудь мне дать. «Хозяин, пошли в деревню, и пусть привезут все, что есть моего», – сказал [отец]. «Не стану я возиться с этим, – возразил я. – Пусть твой сын все продаст и заплатит мне. Или ты думаешь, что у меня не хватит палок, чтобы бить тебя по ногам?» Но хотя его били так, что он больше не мог стоять, Лукошин продолжал каждый день выкрикивать мое имя.
Из Москвы я вернулся вместе с простолюдином по имени Ульрих Кругман, который теперь живет в Кённерне в княжестве Ангальт. Он очень хотел вернуться домой, но не знал, как это сделать. Услышав об этом [деле], он слезно попросил меня: «Любезный Генрих фон Штаден, простите его ради меня. Возьмите что-нибудь у этого человека и отдайте мне на пропитание, а его отпустите». Я так и поступил, и еще дал [Кругману] на выбор двух лучших лошадей из моей конюшни и слугу. Несмотря на то что крестьянин должен был мне 260 рублей, тогда он дал только десять. Я передал их и лошадей [Кругману] и отправил его поближе к Ливонии, где он смог бы выбраться из этой страны. При этом я рисковал жизнью, потому что, если бы их поймали, меня бы повесили или бросили в реку. Никому не дозволялось уезжать из страны без разрешительной грамоты от великого князя. Как он расплатился со мной – слишком долгая история, чтобы рассказывать ее здесь.
Когда крымский хан подступил к Москве, никто не мог выбраться из города. Пожар разгулялся, и я захотел спрятаться в подвале. Перед подвалом стояла немецкая девушка из Ливонии, которая сказала мне: «Подвал набит битком. Вы не сможете там поместиться». В подвале сидели по большей части немцы, служившие великому князю, со своими женами и детьми. Потом я увидел своего слугу Германа из Любека, стоявшего у входа в какой-то сводчатый погреб. Я пробился сквозь толпу русских и подошел к погребу, куда вела железная дверь. Вытолкав из погреба половину людей, я запустил туда всех своих домочадцев. Тем временем огонь с опричного двора распространился на Кремль и весь город.
По желанию и велению великого князя, но за свои деньги я раздобыл для него трех рудокопов. Теперь я увидел одного из них по имени Андреас Вольф. Он пытался спастись из огня, полыхавшего повсюду вокруг него. Я затащил его в погреб и тут же закрыл железную дверь. Когда пожар утих, я выглянул, чтобы посмотреть, что творится в подвале. Все, кто там был, умерли и обуглились от огня.