— Послушай, — развернувшись к парнишке, сказал Маккончи, — когда поработаешь на Фергюсона подольше, сто раз подумаешь, прежде чем ляпнуть такое.
Калека вспыхнул и пробормотал:
— Ты что имеешь в виду?
В разговор вмешался повар:
— Фергюсон запрещает своим сотрудникам пить, это противоречит его религии, так ведь, Стюарт?
— Вот именно, — ответил Маккончи. — И лучше тебе это зарубить на носу.
— А я и не знал, — сказал калека. — Впрочем, сам я и не собирался пить пиво. К тому же не понимаю, какое право имеет работодатель указывать работникам, что им делать в свободное время. Обеденный перерыв — наше личное время, и, если нам вздумается выпить пива, мы имеем на это полное право. — Его полный негодования голос дрожал. Сейчас он явно не шутил.
Стюарт заметил:
— Просто ему не хочется, чтобы от продавцов на работе несло как из бочки. Мне кажется, это правильно. Какая-нибудь пожилая покупательница могла бы устроить скандал.
— Допустим, для вас, продавцов, это еще разумно, — настаивал Хоппи, — но ведь я-то не продавец, я — ремонтник, и могу выпить пива, когда мне вздумается.
Повар явно был расстроен.
— Понимаешь, Хоппи… — начал он.
— Да и вообще, ты слишком молод, чтобы пить пиво, — сказал Стюарт. Теперь к их разговору прислушивались уже все посетители.
Калека густо покраснел.
— Нет, я уже совершеннолетний, — тихим напряженным голосом сказал он.
— Короче, пива ему не продаем, — сказала повару официантка Кони. — Он еще ребенок.
Запустив манипулятор в карман, Хоппи выудил оттуда бумажник, открыл его и положил на стол. — Мне двадцать один год, — сказал он.
Стюарт громко расхохотался.
— Фигня! — «Наверняка в бумажнике у него какая-то липа, — решил он. — Придурок либо сам сляпал ее, либо купил. Просто ему обязательно надо быть не хуже остальных, это у них у всех навязчивая идея».
Внимательно изучив удостоверение личности из бумажника, повар возвестил:
— Ага, точно, здесь говорится, что он совершеннолетний. Ладно, Хоппи, только вспомни: в прошлый раз, когда я отпустил тебе пиво, помнишь…
— Ты должен обслужить меня, — сказал Хоппи.
Повар, ворча, отправился к стойке и вскоре вернулся с закрытой бутылкой пива, которую и водрузил на стол перед Хоппи.
— Открывалку, — сказал калека.
Повар принес открывалку и швырнул ее на стол. Хоппи откупорил бутылку.
Тяжело вздохнув, калека приложился к бутылке.
«Интересно, что происходит, — подумал Стюарт, заметив, как повар и официантка — и даже пара постоянных посетителей — смотрят на Хоппи. — Может, он сейчас вырубится или отмочит что-нибудь еще? Например, впадет в бешенство. — Он одновременно испытывал и отвращение, и какую-то неловкость. — Жаль, я не успел доесть, — подумал он, — а то давно бы уже свалил отсюда. Короче, что бы ни случилось, мне меньше всею на свете хочется при этом присутствовать. Ухожу, — решил он. — Вернусь в магазин и буду смотреть, как стартует ракета. Уж конечно куда лучше наблюдать за столь важным для всей страны полетом Дэнджерфилда, чем за этим уродом. Не стоит он того, чтобы тратить на него время».