— Извините, — хихикнул официант и покачал головой.
— Да, — поддержала Джоан, а потом повернулась к своему спутнику. — Мистер Ли, я останусь здесь и начну работать несмотря на наши разногласия. Не знаю, почему они отправили телепата встретить меня… Возможно, всему виной параноидальное отношение коммунистического общества к иностранцам — но в любом случае работа есть работа, и я намерена выполнить ее… Так мы обсуждали притчу о расчленении котенка?..
— Мы продолжим обсуждение во время еды? — скривившись, поинтересовался Ли.
— Вы сами начали этот разговор, — заметила Джоан. Затем она продолжила разговор, несмотря на сильные душевные муки, отразившиеся на лице Ли, когда он зачерпнул ложкой суп.
* * *
В лос-анджелесской телестудии у своей арфы в ожидании «прямого эфира» томился Рэй Меритан. «Для начала сыграю «Как высока луна»», — решил он, а потом зевнул, не спуская взгляда с контрольной кабинки.
Рядом с ним музыкальный ведущий Глен Голдстрин великолепным льняным платком полировал очки с огромными стеклами.
— Думаю вечером дать тебе эфир с Густавом Малером, — объявил Голдстрин.
— А кто это, черт побери?
— Величайший композитор конца девятнадцатого столетия. Очень романтичный. Он писал длинные музыкальные симфонии и песни кантри. Я еще подумывал о фантазиях в ритмах «Весеннего алкоголика» и «Песни о Земле». Никогда не слышал?
— Нет, — равнодушно ответил Меритан.
— Мелодии в серо-зеленой тональности.
В этот вечер Рэй Меритан не чувствовал себя настроенным на серо-зеленый. Его голова раскалывалась от боли. А виной всему камень, попавший в Уилбура Мерсера. Меритан попытался отпустить ручки ящичка сопереживания в тот момент, когда увидел летящий в Мерсера камень, но опоздал. Камень ударил пророка в висок и рассек кожу до крови.
— Сегодня я встретился с тремя мерсеристами. Все они выглядели ужасно. Что-то случилось с Мерсером?
— Откуда я знаю.
— Ты выглядишь так же, как они. Твоей голове досталось, не так ли? Все будет хорошо, Рэй. Что поделать, если ты мерсерист? Хочешь обезболивающую таблетку?
— А как же самая идея? — резко спросил Рэй Меритан. — Обезболивающее! Теперь, мистер Мерсер, когда вы поднялись по склону холма, не хотите ли кубик морфия? Ты не понимаешь!.. — высвобождая свои эмоции, Рэй извлек из арфы несколько каденций.
— Вас включают, — объявил режиссер из аппаратной.
Мелодия «Это изобилие» полилась с ленты в контрольной комнате. Камера номер два остановилась на Голдстрине. Осветитель включил красную подсветку.
— Добрый вечер, дамы и господа, — скрестив руки на груди, заговорил Голдстрин. — Что такое джаз?