Грохаю телефоном о стол, будто могу достучаться до Адди, а потом с криком его швыряю. Экран трескается – конечно, трескается. Ну что я за дура!
– Глянь, что ты со мной творишь, Адди! – кричу я в пустоту дома.
Помню, в юности я не слушалась маму. Ох она и злилась, орала на меня как маньячка, когда я приходила домой. Помню, как высказывала ей это.
«Да ты чокнутая!» – кричала я и топала по лестнице в свою комнату, зная, что вскоре услышу мамины шаги, а потом она сообщит мне, что я наказана. Я вопила на нее и хлопала дверью так громко, как только могла. Иногда проделывала это несколько раз, много раз, визжа от ярости.
Будь мама жива, я бы позвонила ей и горячо извинилась за все, что заставила ее пережить. Будь мама жива, я бы рассказала ей это, мы посмеялись бы вместе, вспомнили мои самые худшие выходки. Потом я объяснила бы ей, что последнее время вытворяет Адди, и она бы дала мне материнский совет. Как же без нее одиноко.
Иногда я хочу крикнуть дочери: «Ты будешь скучать по мне, когда я умру! Еще как будешь!»
Становясь родителями, люди и впрямь превращаются в каких-то маньяков.
Экран телефона загорается, но это не Адди, а Люк.
– Она тебе звонила? – спрашиваю я.
– Нет, – устало вздыхает он.
Ему не нужно ничего произносить вслух, я и так знаю, какие мысли крутятся в его голове.
– Хотя я на нее жутко злюсь, все равно считаю, что не стоит следить за ее геолокацией. Адди нужна независимость. Нужна.
– Я с тобой согласен, ты же знаешь. Мне кажется, надо дать ей какую-то поблажку.
– Ни за что. Она ведет себя неприемлемо.
– Роуз. – Он снова вздыхает. – Это все из-за нас.
Я молчу.
– Из-за нас, и ты тоже это знаешь.
– Прошло два года, Люк, а разошлись мы задолго до этого, – возражаю я, но он прав.
– Детям тяжело дается развод.
И бывший опять прав, но мною владеет паника.
– Вдруг с ней случилось что-то ужасное? – Я повышаю голос и одновременно встаю. – А если ее похитили?
– Никто ее не похитил, Роуз. С ней все в порядке. Просто бунтует.
– Ты правда так думаешь?
Люк издает смешок – настоящий смешок.
– Я думаю, когда мы ее найдем, посадим под домашний арест, но с ней и правда все в полном порядке. Адди просто наказывает своих злодеев-родителей.
Иду в гостиную и ложусь на ковер между диваном и журнальным столиком, уставясь в потолок.
– Когда это мы стали злодеями? Никогда такими не были.
– Ну если сравнивать, я тебя уверенно обхожу, – в шутку заявляет Люк.
– А мы что – соревнуемся?
– Похоже, да. И я выиграл.
Зажимаю рот рукой, чтобы не засмеяться. Как тут смеяться? Адди пропала! Мы с Люком в разводе!
– Да уж, ты выиграл.