Особенно, если он так хорош, как вы.
– Да, верно, – снова улыбнулся Томас и направился к моим коллегам.
Закончилось тем, что мы проговорили весь вечер. Через неделю пошли на свидание, потом еще и еще, и вот однажды я проснулась с ним в одной постели и поняла, что наши встречи переросли в отношения. Отношения, которые делали меня по-настоящему счастливой.
* * *
– Еще рано о чем-то говорить, – отвечаю я Люку. – Мы вместе всего полгода.
– Похоже, он тебе нравится.
– Нравится, – признаюсь я. Раздается сигнал второй линии, и я на секунду отвожу телефон от уха, чтобы взглянуть на экран. – Боже, это Адди!
– Отлично! Полегче там с ней… – начинает Люк, но я бросаю трубку и отвечаю на звонок дочери.
– Адди! С тобой все в порядке?
– Все хорошо, мам.
Она явно на взводе, словно ей больно со мной разговаривать.
– Адди, ты меня до смерти перепугала!
– Мам…
– Не мамкай мне! Я люблю тебя, так сильно люблю и рада слышать и знать, что ты цела, слава богу, но мы с твоим отцом просто в бешенстве. Ты наказана! Будешь дома сидеть, пока тебе двадцать не стукнет!
ГЛАВА 37
8 мая 2023 года
Роуз, жизни 1, 2, 7 и 8
– Адди, ты готова? – Мой голос эхом разносится по дому, взлетая до второго этажа.
Дверь открывается, потом закрывается, раздается звук шагов по деревянным половицам – медленная, неспешная поступь подростка.
Топ-топ-топ.
Адди спускается не торопясь, на ней тяжелые ботинки, которые грохочут по ступеням, она такую обувь обожает. Девушка, появившаяся на лестнице – сначала ступни, потом лодыжки и колени, обтянутые джинсами, следом край тонкой шелковой майки, сексуальной розовой майки (Томас прикончил бы дочь, если б ее в этом увидел), – эта девушка улыбается. Каким-то удивительным образом подростковый бунт (отвянь, не мешай, я сама) не противоречит тому, что Адди – самая милая и дружелюбная юная леди, которую я когда-либо встречала.
– Привет! – Карие глаза широко распахнуты, на лице столь же ясная улыбка.
Макс, кот Адди, вьется у ее ног, потом уходит в другую комнату.
– Жду не дождусь нашего супершопинга!
Я смеюсь. Адди обожает словечко «супер» и вставляет его везде: «суперголодная», «суперрасстроена», «суперзаинтригована», «суперувлечена той девушкой, она такая суперсексуальная».
– И я ждала наш супершопинг, – отзываюсь я.
Мы обнимаемся. Она такая худышка. Под маечкой прощупываются ребра. Сразу хочется кормить Адди жирными гамбургерами и горами пасты с соусом болоньезе, но увы, с тринадцати лет она вегетарианка. Я едва не закатываю глаза от своего порыва: кажется, в какой-то мере я все же стала матерью. От этой мысли меня всегда охватывает горько-сладкое тепло – я грущу и вместе с тем с удовольствием осознаю, что моя мама все же оставила отпечаток на моей личности. Она бы порадовалась, узнав об этом.