Я долго стою и смотрю на воду.
Бремя тает. Освобождает мои плечи, его тяжесть уменьшается, становится все легче и легче, пока не исчезает совсем. Глаза колет от слез – и я начинаю плакать, но это не слезы грусти.
Мне не нужно становиться матерью.
Вода бежит по моим ногам, прохладная и чудесная. Начинается прилив.
Я не обязана рожать ребенка, если не хочу. А я не хочу. Никогда не хотела. Никогда.
Слава богу.
Слава богу, Люк ушел. Слава богу, он меня бросил. Слава богу, этого человека, который пытался заставить меня стать той, кем я никогда не хотела, больше нет в моей жизни, моей квартире, моей кровати каждую ночь. Он решил, что меня для него недостаточно. Но возможно, правда в том, что это его было недостаточно для меня.
Свобода этой новой реальности отзывается во всем моем теле. Наконец-то, наконец.
Когда я опять обретаю способность двигаться и вновь начинаю шагать вдоль пляжа, что-то во мне меняется, неизгладимо меняется. Появляется надежда. Я возвращаюсь в отель – небольшое бунгало у воды. Крашу ногти на ногах.
Это правда. Сегодня я в порядке. Я изменилась, стала мягкой, уступчивой, теплой, как шар свежего теста. Я свыкаюсь с этим ощущением внутреннего уюта.
Возможно, это ненадолго.
Но, может, так и продолжится.
Часть третья. Больше Роуз. Жизни 4 и 5
ГЛАВА 13
15 августа 2006 года
Роуз, жизни 4 и 5
Люк стоит с моей стороны кровати, куда обычно никогда не подходит. В руке – банка с витаминами для беременных. Звук глухой и тяжелый – банка полна.
– Ты же обещала, – упрекает Люк.
– Иногда я забываю.
– Иногда? – повторяет он сердито, обвиняюще.
Обвиняет меня. Я виновна.
И мы оба это знаем.
– Я не пила витамины, хоть и обещала. – Признаюсь, и дело с концом.
Люк молчит. Затем говорит:
– Похоже, ты не хочешь их принимать.
– Нет, – снова признаюсь я. – Не хочу.
* * *
Я теряю волю. Мое тело будто вареное яйцо, которое катится по кухонному полотенцу, разбрасывая кусочки скорлупы.
Мы с Люком не разговариваем. Почти неделю ходили мимо друг друга или молчали, когда были в одной комнате. Лишь иногда вежливо спрашивали: «В кофейнике осталось немного кофе, выпьешь или я себе налью?» – или предупреждали: «Вернусь поздно, у нас в отделе мероприятие».
Но постепенно, день за днем, гнев после ссоры начал остывать и таять. Не знаю, что осталось от этого чувства и во что оно переросло. Мы принялись общаться немного добрее, теплее, иногда даже ласковее. Я взглянула в будущее и поняла, что у нас с Люком есть два пути: в первом варианте мы остаемся вместе и заводим ребенка. Точнее, остаемся вместе из-за ребенка. А во втором – не заводим и расходимся. Расходимся