– Да, па, знаю, знаю… – говорил Люк. – Но Роуз…
Я замерла у не до конца закрытой двери – придержала створку, чтобы та не хлопнула и Люк продолжал думать, что дома один.
– Да, знаю, но Роуз одумается. С ней все будет в порядке, когда она родит ребенка.
Последовала длинная пауза.
У меня заболела грудь, заболели ребра, заболело сердце. Окажись под рукой стакан, тарелка, что-нибудь бьющееся, я бы схватила это и расколотила об пол. Мне хотелось кричать.
Наконец Люк заговорил снова:
– Знаю, ты думаешь, что для нее на первом месте работа, но я уверен, ребенок все изменит. – Молчание. – Знаю, ты не согласен, но все же дай Роуз шанс. – Снова молчание, затем долгий разочарованный вздох и следом вспышка гнева: – Пап, хватит, а?
Из моей тяжелой, битком набитой сумки выпала книга и с грохотом ударилась об пол.
– Роуз! – крикнул Люк. – Это ты?
Я громко захлопнула дверь, делая вид, будто только что пришла.
– Да, я дома! Готова выпить по коктейльчику!
– Мне пора, пап, – сказал Люк.
К тому времени, как я ступила в гостиную, он уже повесил трубку и положил телефон на стол.
Люк пристально посмотрел на меня, а я посмотрела на него. Щеки у мужа покраснели.
– Привет! – Я постаралась радостно улыбнуться, чтобы всколыхнуть в душе то волнение, которое рвалось из меня весь день после получения новостей. Мне хотелось вернуть это ощущение. Я чувствовала себя обманутой. Разговор Люка с отцом уничтожил мой миг торжества.
– Много ты слышала? – спросил Люк.
Я перестала растягивать губы в фальшивой улыбке.
– Достаточно. Слишком много.
– И как думаешь, что ты слышала?
Я опустила сумку на стул.
– Не надо так со мной, Люк. Я знаю, о чем вы говорили.
– Так расскажи мне.
– Очередной виток беседы, которую ты ведешь с родителями: раз я не хочу ребенка, значит, я плохая, неполноценная женщина и всегда такой останусь.
– Мы этого не говорили.
– Ну да. Еще я слышала, как мой муж не стал спорить с родителями и отказался им сообщить, чтобы отцепились от его семьи, а также прекратили хаять жену.
– Я защищал тебя.
– Да, но почему ты вообще должен за меня заступаться? Почему твои родители в принципе обсуждают наш брак? Это совершенно не их дело!
– Я стараюсь изо всех сил. Ты же знаешь, как они переживают. Это ведь мои родители, я их люблю!
– Что ж, ты знаешь, как я переживаю, я – твоя жена и люблю тебя! – Я рывком сорвала с шеи шарф и швырнула на стол.
Люк сделал глубокий вдох и выдох.
– Ты же знаешь, что и я тебя люблю.
Я сбросила туфли, они с грохотом ударились об пол.
– А еще ты сказал родителям, что я одумаюсь насчет ребенка.
Люк поднял шарф и начал складывать его, разглаживая тонкую ткань. Этот шарф – прошлогодний подарок мужа – был моим любимым. И вот Люк протянул его мне.