С погодой творилось что-то странное. Наперекор непривычно суровой зиме весна оказалась исключительно жаркой. Едва раскрылись бутоны, а из почек показалась молодая листва, как на них набросилось солнце, иссушая их и испепеляя. Не пролилось ни одного дождя, а ручьи и реки несли мощные потоки воды, и вода в Озере подымалась. Конечно, она подымалась каждый год, но обычно это случалось летом. Что творится? Как высоко могут подняться воды?
Большинство жителей были рады этой жаре, ведь, живя на берегу Озера, мы не испытывали недостатка в воде. Но меня она беспокоила… Я не мог забыть ни нашей давнишней вылазки с отцом, в ходе которой он мне дал понять, что уровень Озера неуклонно повышается, ни рассказанного Тибором сна об этом гибельном нашествии вод.
Время поединка близилось.
Мой отец, оставленный семьей и друзьями, включая своего молочного брата, горшечника Дандара, которому он опротивел, ежедневно упражнялся в боевом искусстве с деревенскими воинами-охранниками. Хотя я больше его не навещал, он маячил иногда на поляне – озлобленный и взвинченный, он задыхался, истекал по́том и силился выковать в своем изувеченном теле нового бойца.
А Барак потихоньку осваивался с протезом, изготовленным для него Тибором, и не занимался никакими тренировками.
Когда я однажды утром упрекнул его в этом, он возмутился:
– Неужели ты хочешь, чтобы я готовился к убийству собственного брата!
– Он к этому относится не так щепетильно.
– Каждому своя защита. Ему – ярость, мне – сила.
И озабоченно добавил:
– И потом, я все еще надеюсь…
Не раз я становился свидетелем его сомнений. В Бараке уживались двое: рослый мужчина и маленький заморыш. С сельчанами, с Мамой и с Нурой он ощущал себя великаном, но в присутствии Панноама съеживался, и в нем оживал младший брат.
Только бы отец не проведал об этой слабости, думал я с тревогой. Знай он о ней, он непременно этим воспользуется.
* * *
Солнце лупило вовсю.
Пот стекал по лбу, разъедал глаза, струился по спине и ляжкам. Да и вдыхать раскаленный воздух, обжигавший легкие, было мучительно; это было тяжкое время, оно предваряло события, которым вскоре суждено было свершиться.
Соперники вышли на поляну и оглядели друг друга. Что им было труднее – двигаться или стоять на месте? Было заметно, что при ходьбе их равновесие поддерживается непрерывным движением, но то и дело грозит обернуться падением, а неподвижность требует предельного напряжения сил. Оба участника внушали жалость.
Все жители деревни собрались, чтобы увидеть поединок, который должен решить их судьбу. Мама и Нура стояли за мной, дрожа от волнения.