– Что ж, Малкольм Росс, на сей счет можете не беспокоиться. Мы с Маргарет все обсудили, и я знаю, чего она желает.
Когда я крепко пожал руку, протянутую мне мистером Трелони, и поцеловал Маргарет (усаживаясь, она придвинула свой стул поближе к моему, чтобы мы могли держаться за руки), он продолжил – не то чтобы нервозно, но с легкой нерешительностью в голосе, для меня неожиданной:
– Вам уже многое известно о моих поисках мумии и предметов, с нею связанных. Смею предположить, вы уже догадались о многих моих гипотезах. Но их я в любом случае объясню вам позже, коротко и ясно, если возникнет такая необходимость. Сейчас же я хочу посоветоваться с вами вот о чем: мы с Маргарет разошлись в одном вопросе. Я собираюсь провести эксперимент, который станет венцом моих исследований, коим я посвятил двадцать лет неустанной работы, зачастую сопряженной с опасностью. Если все удастся, мы сможем постичь вещи, остававшиеся недоступными для человеческого взора и разумения долгие столетия – да что там, тысячелетия! Я не желаю, чтобы моя дочь присутствовала при эксперименте, поскольку не могу закрывать глаза на сопряженную с ним опасность – великую опасность, и притом неведомой природы. Впрочем, в своей жизни я не раз сталкивался с великими опасностями неведомой природы, как и отважный ученый, помогавший мне в моей работе. Лично я готов пойти на любой риск, ибо это пойдет на пользу естествознанию, философии и истории, позволит нам перевернуть еще одну страницу древней мудрости, утраченной в наше прозаическое время. Но подвергать такому риску дочь я решительно не хочу. Ее юная, исполненная надежд жизнь слишком ценна, чтобы обращаться с нею столь безрассудно, особенно сейчас, когда моя девочка стоит на пороге нового счастья. Мне невыносима мысль, что она может погибнуть во цвете лет, как ее дорогая мать…
Расчувствовавшись, он прикрыл глаза ладонью. Уже через секунду Маргарет оказалась с ним рядом и стала успокаивать нежными словами, обнимая и целуя. Затем, выпрямившись и положив руку ему на голову, она промолвила:
– Отец! Моя матушка не просила вас остаться с ней дома, даже когда вы собирались в опаснейшее путешествие в Египет, от края до края охваченный войной и полный опасностей военного времени. Вы сами рассказывали, как она призвала вас следовать воле своего сердца, хотя непрерывно думала об угрозах, с которыми вам предстояло столкнуться, и безумно боялась за вас, о чем наглядно свидетельствует вот это! – Маргарет показала запястье со шрамом, из которого, казалось, сочилась кровь. – Теперь дочь своей матери поступает так же, как поступила бы она! – Потом девушка посмотрела на меня. – Малкольм, вы знаете, что я люблю вас! Но любовь означает доверие. И вы должны доверять мне не только в радости, но и в опасности. Вы и я должны встать рядом с отцом перед лицом неведомой угрозы. Мы вместе все преодолеем либо же вместе потерпим поражение – и вместе умрем. Таково мое желание, мое первое желание, изъявленное будущему мужу! Разве вы не считаете, что, как дочь, я права? Скажите же отцу свое мнение!