Думаю, временами Маргарет тоже ощущала, что между нами сгущается завеса отчуждения: к исходу первого дня она стала как будто избегать меня. Возможно, впрочем, она просто разуверилась в моих чувствах. До сих пор она пользовалась любым случаем, чтобы побыть со мной рядом, а я в свою очередь всегда стремился побыть рядом с ней, а теперь любая ее или моя попытка уйти от общения причиняла боль нам обоим.
Весь тот день в доме царила тишина. Каждый из нас занимался своими делами или предавался своим мыслям. Встречались мы только за трапезой в столовой, да и тогда, даром что велась общая беседа, все думали о своем. За отсутствием в доме прислуги, вечно снующей туда-сюда по разным хозяйственным делам, ничто не нарушало здесь покоя. Поскольку мистер Трелони предусмотрительно приготовил для каждого из нас по три комнаты со всеми предметами насущной надобности, мы вполне могли обойтись без слуг. В столовой был обильный запас пищи, уже готовой к употреблению, которой хватило бы не на один день. Ближе к вечеру я вышел прогуляться. Я хотел пригласить с собой Маргарет, но опять нашел ее в состоянии полнейшего безразличия ко всему и вся, а одно лишь ее присутствие рядом перестало вызывать во мне прежнее очарование. Злясь на себя, но не в силах подавить раздражение, я вышел на скалистый мыс один.
Там, на высоком утесе, откуда открывался чудесный вид на море и где тишину нарушали лишь тяжелые удары волн внизу да пронзительные крики чаек, мысли мои потекли свободно, но независимо от моей воли все время возвращались к одному: к необходимости разрешить сомнения, которые мною владели. Когда я оказался в одиночестве, среди стихийных сил природы, мой разум начал работать ясно и целенаправленно. И вдруг, сам того не желая, я задался вопросом, от ответа на который до сих пор бессознательно уклонялся. Наконец мой настойчивый ум взял верх над чувствами, и я оказался лицом к лицу со своим сомнением. Тут же моя профессиональная привычка взяла свое, и я принялся анализировать известные мне факты.
Они казались столь необычными, что мне стоило немалых усилий подчиниться логике. Отправной точкой моих рассуждений стало следующее: Маргарет изменилась – но в чем именно и каким образом? Произошли ли изменения в ее характере, в умонастроении или в самой ее природе? Внешне она осталась прежней. Я начал сводить воедино все известные мне сведения о ней, начиная с самого ее рождения.
Все было странным с самого начала. По словам Корбека, она родилась от уже мертвой матери ровно в то время, когда ее отец со своим другом пребывал в состоянии транса в гробнице среди Асуанских гор. Можно полагать, что в транс их ввела женщина – женщина мумифицированная, но сохранившая, как мы убедились на собственном опыте, астральное тело, подчиняющееся ее свободной воле и бодрствующему разуму. Для нее, обладательницы астрального тела, пространства не существовало, и огромное расстояние между Лондоном и Асуаном превращалось в ничто. Чародейка вполне могла применить свои некромантические способности для воздействия на мертвую мать и ребенка, возможно тоже мертвого.