Мистер Трелони вдруг смертельно побледнел и пошатнулся. Когда Маргарет бросилась к нему и заключила в объятия, пытаясь успокоить, он прерывисто прошептал:
– Я словно вижу перед собой тебя мертвую, дитя мое!
Последовало долгое молчание. Снаружи доносился рев ветра, усилившегося до ураганного, и яростный грохот волн, что разбивались о скалы далеко внизу. Из оцепенения нас вывел голос мистера Трелони, вновь окрепший:
– Позже мы попробуем выяснить, каким именно способом забальзамировано тело. Ничего подобного я не встречал прежде. Никаких разрезов для извлечения внутренних органов на нем нет, а значит, все они остались на месте. С другой стороны, в теле нет крови, но вместо нее в жилы искусно введено какое-то вещество вроде воска или стеарина. Я вот думаю, мог ли в то время использоваться парафин? Может быть, бальзамировщики неизвестным нам способом закачали его в кровяные сосуды, где он и затвердел?
Маргарет набросила на тело простыню и попросила нас отнести его к ней в комнату. Мы так и сделали, а там положили мумию царицы на кровать. Потом девушка велела нам уйти.
– Оставьте Теру наедине со мной. Нам все равно еще ждать много часов, а я не хочу, чтобы она лежала там, нагая, в беспощадном свете электричества. Может, она приготовилась к свадьбе… свадьбе с Ангелом Смерти… так пускай она хотя бы оденется в свой чудесный наряд.
Когда немногим позже Маргарет пригласила меня в свою комнату, мертвая царица была облачена в свое прекрасное платье, расшитое золотом, и перевязана драгоценным поясом. Вокруг нее горели свечи, и на груди лежали белые цветы.
С минуту мы стояли, держась за руки, и смотрели на нее, а потом Маргарет со вздохом накинула на тело одну из своих белоснежных простыней и двинулась прочь. Тихо затворив за собой дверь, она со мной вместе прошла в столовую, где к тому времени собрались все остальные, и мы принялись обсуждать события, уже произошедшие и еще предстоявшие.
Время от времени у меня возникало впечатление, что мы искусственно поддерживаем беседу, дабы к нам вернулась прежняя уверенность в себе. Долгое ожидание начинало сказываться на наших нервах. Теперь для меня было очевидно, что мистер Трелони пострадал от перенесенного транса больше, чем мы думали или чем он хотел показать. Сила воли и решимость его остались прежними, но физически он заметно сдал. Оно и неудивительно: четыре дня пребывания на грани смерти ни для кого не могут пройти бесследно.
С каждым часом время текло все медленнее и медленнее. Все мужчины, похоже, начали ощущать легкую сонливость. Я задался вопросом: а не было ли это дремотное состояние следствием того гипнотического воздействия царицы, которому некогда подверглись мистер Трелони и мистер Корбек? Доктор Винчестер время от времени впадал в отрешенность, периоды которой становились все длиннее и наступали все чаще.