Племенные войны (Бруссуев) - страница 16

— Ага, спасибо, — согласился Антикайнен и тоже подмигнул. — Подожду.

Ждать пришлось до конца награждения. Какие-то дядьки вручили Пааво венок на шею, долго трясли его руку, потом то же самое проделали с другими призерами, а потом народ потихоньку начал рассасываться. Кто — по своим революционным делам, кто — просто по делам, кто — лакать пиво.

— Ну? — нетерпеливо вопросил Тойво, изрядно уже продрогший.

— Баранки гну, — ответил Пааво. — Сейчас я тебе нарисую план в лучшем виде.

Он снял с себя венок, повесил его на шею Антикайнена, откуда-то из воздуха достал листок бумаги и химический карандаш.

— Гарри Гудини? — хмыкнул Тойво.

— Лучший бегун современности Пааво Нурми под руководством лучшего фокусника всех времен и народов Гарри Гудини, — нравоучительным тоном заметил бегун и начал рисовать. — Вот сарай у оврага, вот одинокостоящая осина, а вот выступающий корень.

— В земле? — догадался Антикайнен.

— Нет, не в земле, — возразил Пааво.

— В дупле? — снова попытался угадать Тойво.

— Почему — в дупле? — укоризненно посмотрел на него Нурми.

— Ну, овраг, дерево, корень — поэтому либо в земле, либо в дупле. Не на ветках же, право слово! Так где?

— В Караганде. Вот дом, в нем подвал, в подвале ящик. У хозяев спросишь — они покажут. Ящик на твою фамилию, так что отдадут только тебе. Это мои родственники, на них можно положиться, как на меня. Вот и все. А то придумывать начал: «дуб, сундук в цепях, заяц в сундуке, утка в зайце». Все понятно?

Тойво изобразил на лице неопределенную гримасу:

— Дом-то где?

— Поселок Кимасозеро, не очень далеко от Каяни, но в сторону Кеми, к Белому морю.

Антикайнен почесал в затылке:

— А чего же не на Северном полюсе?

Пааво, видимо, почувствовал некоторую неловкость, поэтому не очень уверенно протянул:

— Ну, ты попросил спрятать, я спрятал. Чем дальше от Турку — тем надежнее. Ты уж извини, если что не так.

В самом деле: дело-то житейское, съездить — и забрать. Время не горит.

— Спасибо, Пааво! — он пожал ему руку и поднялся со своей скамьи. — Все нормально, все правильно. Давай, может, пересечемся еще. Еще раз поздравляю с победой. Желаю в дальнейшем только выигрывать.

Нурми несколько раз сказал «спасибо», разулыбался, легко избавляясь от тревоги, что сделал что-то не так.

— Погоди! — окликнул он Тойво, когда тот развернулся и пошел прочь. — Венок отдай!

3. Революция, ты научила нас видеть несправедливость добра

То, что Антикайнен на два месяца вышел из всякой политической деятельности, никак не сказалось ни на деятельности, как таковой, ни на нем самом. То, что он числился секретарем исполнительного комитета рабочих, кем его избрали в ноябре 1917 года, никого не волновало. Вон, Куусинен, тоже был шишкой на ровном месте, а где товарищ Куусинен? Ну, явно не в Караганде.