Не то, чтобы Тойво его боялся, но лишний раз смотреть в змеиные глаза не было никакого желания. А вообще, положив руку на сердце, ему хотелось подраться с товарищем Глебом. Если раньше у того было великое множество преимуществ, то теперь с этим можно было уже посоперничать. Дело, конечно, касалось только физических кондиций, никак не властных или политических возможностей. Бокию в Тойво нужно было не так уж и много: кровь, печень, ну и голова. Тойво в Глебе было нужно — да, пожалуй, ничего не было нужно. Чтобы оставил в покое — вот и все.
Где-то еще на просторах галактики вращался другой друг по имени Мищенко. Его бы Антикайнен отловил, а отловив — сделал бы с ним казнь. Да не погнушался бы, пожалуй, и пристрелить откуда-нибудь из-за угла. В таком большом мире нельзя им все-таки сосуществовать, кто-то должен непременно умереть. Страдания Лотты террористу-революционеру Мищенко Тойво никогда не собирался прощать.
Но тут наступил съезд молодежи, который помимо выступлений должен был знаменоваться банкетом. Народу в Москве собралось по этому поводу изрядное количество: 176 делегатов, представляющих 22100 членов молодежных организаций. Ну, и девушек тоже представляющих.
Самым главным организатором считался молодой Лазарь Шацкин, которому на тот момент было всего шестнадцать лет. Он на съезде был основным докладчиком по Программе комсомола, которую сам же и написал. Тогда же и создалось это сокращенное название коммунистического союза молодежи. Всем подобное обращение понравилось, хлопали ему, как ненормальные. Парни с вихрами и девушки в косынках пребывали в состоянии небывалого подъема. Хотелось изменить весь мир, создать царство труда и справедливости, а еще хотелось любви, такой большой и светлой.
Тойво, несколько скептически относившийся к разного рода съездам и созывам, поневоле поддался всеобщему настроению и тоже хлопал, не жалея ладошек и Шацкину, и Оскару Рывкину, и Ефиму Цетлину, трем евреям, воплотившим в жизнь идею основания комсомола по всей России.
Съезд проходил с 29 октября по 4 ноября 1918 года, вошедший в историю, как Первый Всероссийский съезд рабочей и крестьянской молодежи, провозгласивший создание комсомола — Российского коммунистического союза молодежи. Поминутно прибегали на трибуну какие-то взволнованные посыльные и зачитывали приветственные телеграммы-молнии от Владимира Ильича, от Троцкого, от всяких там Бухариных и Рыковых, от Буденного, от коллектива прачек Краснопресненского района столицы, да, вообще, от кого попало. Только от Бокия не было молний.