Антикайнен пробрался через паутину малозаметного подземного хода, единственным путеводителем считая призрачный свет, указывающий на выход, по камням выбрался из самого колодца и, не видя другой альтернативы, решил эту крепость покинуть. В самом деле, не заявляться же властям! Властям и без него хватало забот.
Открыв скрипучую дверь, он вышел под тускнеющие звезды, пристально посмотрел в совершенно белые глаза ночного сторожа и не стал тому ничего говорить. И так, поди, натерпелся страхов за свое дежурство!
Вот таким образом он и оказался утром возле примечательной липы, присел на минуточку и сидел так уже несколько часов.
На поляну, что была возле берега озера, пришла семья с корзинами. У них, вероятно, был пикник. Значит, день сегодня выходной. А по тому, что отсутствует снег можно заключить, что это лето. Листья на липе еще совсем молодые — значит, лето в самом начале.
Там, где он был еще вчера — время совсем другое. Да и не время вовсе, а ералаш полнейший. Он ушел в портал на Белом море в июне 1922 года. Ну, а вышел в Савонлинна — пес его знает когда? Время настолько относительно!
Time is a great teacher, but unfortunately it kills all its pupils.
Время — великий учитель, но, к сожалению, оно убивает всех своих учеников.
Тойво пока выжил. Пока он жив. И надо бы жить дальше. Если не знаешь, что делать дальше — следует сделать просто первый шаг. Вот посидеть еще чуточку возле дерева — и идти.
— Привет, — сказала девочка.
Она прибежала к липе, удалившись от своего семейства. Синеглазая, светловолосая с щербатым ртом и веснушками — добрая, как и все девочки ее возраста.
— Привет, — ответил Тойво.
— А ты почему сидишь? — спросила девочка.
— Отдыхаю, — пожал плечами Антикайнен.
— А как тебя зовут?
— А тебя?
Девочка поправила на себе платье, проверила, не съехала ли набок маленькая косынка и только после этого проговорила:
— Лотта.
Тойво не вздрогнул. Грусть не может усиливаться: или она есть, или же ее нет. Антикайнен, даже смеясь, не мог от нее избавиться. Он свыкся со своей кручиной и просто жил, не пытаясь забыться.
— Тойво, — представился Тойво. — А тебе не пора к твоим родным?
— Ага, — согласилась девочка и повернулась, чтобы бежать.
— Погоди, — поспешил сказать Антикайнен. — Какой сейчас год, знаешь?
— Знаю, — кивнула Лотта. — Високосный.
И убежала.
Ну, вот, стало быть, как обстоит дело. Двадцатый уже прошел. Значит, какие-то последующие. Не вернулся же он в прошлое, в самом-то деле!
Подумав так, он почему-то вспомнил лже-барона Мику, монаха Игги, даже противного вертухая Прокопьева вспомнил. Странно, что было до Соловков, ему вспоминать не хотелось, да и не моглось, в общем-то.