— Надо искать в этом гробу аномальный камень, — предложил Добчинский. — Он не может не отличаться от прочих своими параметрическими характеристиками.
— Какими? — спросил Бокий.
— Теплопроводностью, — сказал ученый, но его товарищ Бобчинский энергично затряс головой.
— Что такое? — поинтересовался начальник экспедиции Глеб.
— Не согласен: при разной теплопроводности имели бы место разрушения на пограничных с этим камнем объектах. Трещины, сколы и тому подобное — объяснил тот.
— Ну, и что? — хмыкнул Блюмкин. — Надо искать камень возле разрушенных.
— Согласен с моим коллегой, он прав, я поторопился с выводом, — ответил Добчинский. — За год появились бы деформации, за десять — обрушилось бы несколько элементов пещеры, за сотни лет — образовался бы общий провал. И от этого гроба ничего бы не осталось, только хаотичное нагромождение скальной породы.
— То есть, по плотности все это должно быть примерно одинаково? — уточнил товарищ Глеб.
— Именно так, — хором согласились оба ученых.
Тойво не особо вслушивался в их разговоры, он думал о чем-то другом. Наконец, обратился к монаху:
— Слушай, Игги, а почему по воскресению Спасителя в одном Евангелие был единственный ангел в белых одеждах, а в других — два ангела?
— Ну, вероятно, камень могильный отпереть одному было бы тяжеловато. Запирали-то Иосиф с помощником. Вот и отпирали — два, — пожал плечами тот.
— Ну, вы даете! — восхитился Блюмкин. — Ангел же силен, как черт! Прости меня, Господи! Ему помощники не нужны!
Он непроизвольно перекрестился, позволив столь нелестное сравнение.
А Бобчинский с Добчинским в это время вытаскивали из сумки какое-то хитрое оборудование, ни на кого не обращая внимание и переговариваясь.
— Если время стремится к нулю, то может быть изменена частотная модуляция объекта.
— Нет, не частота, а проходимость по длине волны.
— Тогда изменение упорядоченного движения может создавать свои микротоки.
— Точно, и это влечет к перемене электромагнитного поля.
— В таком случае инфракрасный и ультрафиолетовый анализ бессмыслен. Надо проверить колебания и сопоставить их с прочими.
— Осциллограф!
— И та штучка Лодыгина.
— Тогда идем в этот гроб.
— Непременно.
Тойво отвернулся ото всех.
Если же допустить, что в пещере был найден Елеазар, похороненный по библейским мотивам в скале, то Иисус куда-то подевался. Ну, справедливо сказать, что вознесся. Однако вряд ли он лежал в гробу по соседству со своим предшественником, а потом именно он воскрес, а другой — нет. Конечно, пути Господа неисповедимы, но не до такой же степени.
Это в нынешнее время каменный гроб открыт для посещений. Во времена Иисуса такого не было. Тогда где мог отверженный Петровский духовник постигать истину? Не в скалу же он, право слово, залезал всякий раз, когда выходил на пост. Григорий Новак, более известный, как Распутин, на задворках своего Тобольского дома яму вырыл, где и сидел по сорок дней в посте и молитвах. Значит, должно быть еще что-то, а не только пещера.