Так, во всяком случае, думали почти все из Анзерской экспедиции. Только Бокий ничего не думал. Он, подлец, знал.
Отшельники — это люди, которые отошли не только от мирской суеты, но и от любых церковных движений. Они всю свою жизнь изучают Святое Писание, по мере просветления отметая в нем всякий сор, наметенный вековыми политкорректными правками. Они непонятны государствам и не очень приятны церквям.
— Тойво, ты в состоянии отвлечься от Иисуса и Елеазара? — спросил товарищ Глеб. — Времени у нас не так, чтобы много. Надо искать.
Антикайнен с отрешенным видом стоял возле входа в пещеру, упершись о камень плечом. Он, конечно, слышал весь разговор, но размышлять вслух не торопился. Он, словно бы, к чему-то прислушивался.
В голове у Тойво была полная пустота. Иной раз накатывал непонятный шум, словно бы одновременное мычание нескольких сотен коров. Или, скорее, это походило на многократно наложенное эхо звука «му». Или звука «у». Стоит прислушаться — весь шум пропадает. И снова — пусто. Блин, черт его знает, что искать? Времени мало? «Time is the fire in which we burn». Время — это огонь, в котором мы горим.
— Я один слышу голос призрака, который пошаливает на острове? — проговорил Антикайнен. — Этого усопшего монаха?
— И что он говорит? — усмехнулся Блюмкин.
— «У», говорит. «Уу».
— Баранки гну, — ответил Яков. — Хорош придуриваться.
— Позвольте, позвольте, — вмешался Добчинский. — А вот сюда отойдите. Здесь слышите?
И он указал на место возле могилы немного в стороне от пещеры.
— Здесь не слышу, — отойдя в указанное место, заметил Тойво.
— Все понятно: резонансная частота, — сказал Бобчинский.
— Человек-локатор? — спросил Яков. — Ухо — горло — нос?
— Радар, — невозмутимо поправил его Добчинский.
На самом деле Антикайнен грешил на травму, от которой совсем недавно излечился, а не на свои удивительные способности. То, что когда-то вне яви — то ли в полусне, то ли в полубреду — ему доводилось общаться и со сказочным Паном, и с не менее легендарным рунопевцем Архиппой Перттуненом, в лагерном быту как-то подзабылось.
Что же тут вырисовывается? Два замечательных отшельника истинной Веры здесь обитали до скончания своих веков. Одного похоронили, точнее — перезахоронили. Другой куда-то потерялся. Точнее, о нем как-то позабыли.
Тело, что было обнаружено в каменном гробу, было нетленным, отчего сделали вывод, что оно принадлежит, вернее — принадлежало, Иисусу. Его тоже обнаружили не сразу, а только через сорок с лишним дней после того, как тот перестал выходить на связь. Но если нашли его в пещере, да еще закрытой могильным, так сказать, камнем, каким же образом покойник затворился?