– Брижит велела мне отдать тебе вот это, – сказала я, вручая ему бумаги.
Он поблагодарил меня и положил их на стол.
– Я знаю, что ей не нравится, когда я оставляю свои вещи на ее рабочем месте, – сказал он.
У Давида были слишком длинные ноги для такого маленького стола, и казалось, что он скрючивает их, что ему неудобно. Голубая рубашка подчеркивала цвет глаз. Я поразилась, насколько они с Брижит разные. В нем проглядывало что-то мальчишеское, иногда даже детское, но при этом он был высоким, взрослым мужчиной. В тех редких случаях, когда мы с ним вместе шли по улице, я замечала, как женщины глазеют на него.
Я повернулась, собравшись уходить, но он окликнул меня.
– Подожди, я кое-что хотел тебе сказать.
– Что? – Я остановилась на пороге, опираясь на дверной косяк.
– Помнишь, когда ты ночевала у нас во второй раз?
Я кивнула. Тогда мы с Брижит ужинали в бистро недалеко от их дома. Обслуживали там долго, но мы все-таки заказали десерт и в итоге просидели почти до полуночи.
– Брижит не предупредила меня, что ты останешься на ночь, – продолжал Давид. – Я по работе был на одном мероприятии и вернулся поздно. В квартире стояла полная тишина, свет был выключен, и я решил, что Брижит уже спит. Я пошел в кабинет, чтобы положить портфель. Открыл дверь и заметил на диване чью-то фигуру. Там кто-то спал. Это могла быть только Брижит. С чего бы? Мы с ней не ссорились, но кто еще это мог быть? Гостей мы не ждали.
Я гадала, ночевал ли он раньше на диване, когда они ссорились, поругавшись настолько, чтобы потом спать врозь.
– Я подошел ближе к дивану, – сказал Давид. – Окликнул Брижит. Думаю, ты услышала, потому что обернулась, и я увидел твое лицо. Ты открыла глаза и сказала: “Нет, это Марго”.
Я засмеялась. Я совершенно такого не помнила.
– Самое странное, что на следующий день ты ни словом об этом не обмолвилась. Как будто забыла. Я собирался извиниться за то, что ворвался к тебе, но не хотел, чтобы ты подумала, будто я сделал это нарочно. Мне казалось, это сложно объяснить.
– Забавно. Я не помню, как ты меня разбудил.
– Я все думаю об этой ночи. Когда ты назвала свое имя, глаза у тебя были широко открыты. Ты не спала.
– Удивительно, как это я не закричала.
– Я тоже удивился. Ты не испугалась, когда увидела в комнате чужого человека.
– Но ты и не чужой.
Давид улыбнулся и потер лоб большим пальцем.
– Представь, какую чушь люди говорят посреди ночи, – сказал он.
Возможно, я была рада видеть его, рада, что его голос разбудил меня. Что еще он сказал?
– А после этого ты сразу ушел? – спросила я.
– Ты снова заснула.