Тео заметил мое взвинченное состояние и спросил, все ли в порядке.
– У меня уже куча домашних заданий.
– Я ненавидел учебу в старших классах, – сказал он. – И учился не слишком хорошо. Кажется, моя жизнь началась только после выпуска.
– Спасибо, – сказала я и вздохнула.
– Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все закончится.
Я кивнула, разглядывая свои загорелые ноги. Скоро они утратят золотистый летний оттенок.
– У тебя в классе есть интересные мальчики?
Вопрос Тео вызвал у меня улыбку. Я мысленно перебрала своих одноклассников. Большинство выглядели как дети и вели себя как дети. Половина носила очки. Одни были полностью поглощены учебой, другим не хватало мозгов. Тут я подумала о Давиде.
– Я встретила кое-кого на одной из вечеринок Анук, – сказала я и тут же пожалела, что открыла рот. – Но из этого ничего не выйдет.
Тео изучал мое лицо.
– Почему ты так говоришь? Потому что он актер?
Я засмеялась.
– Я никогда не стала бы встречаться с актером. Он намного старше меня.
– На сколько?
– Вдвое. – Я густо покраснела.
Несколько минут мы молчали. Я щипала травинки между пальцев босых ног.
– Это пройдет, – сказал Тео, дотрагиваясь до моего плеча.
– Что?
– Ты хочешь дистанцироваться от матери.
– Это она хочет, а не я.
– Я знаю, что иногда это так выглядит. Она всегда была независимой, но ты ей дорога.
От нашего разговора мне стало неловко, и я попыталась сменить тему.
– Расскажи, – попросила я, – как вы познакомились с Матильдой.
Я знала, что Тео любит эту историю, но никогда не слышала ее целиком.
Он начал описывать их первую встречу, и его глаза засияли. Она сидела у окна в кафе на углу, недалеко от его дома. Он сотни раз проходил мимо этого кафе, но раньше ни разу не бывал в нем – слишком уж безликим оно выглядело. И вот он толкнул дверь и сел за столик по соседству с ней. Кофе был жидким, и официантам не понравилось, что он больше ничего не заказал. Он промаялся часа три, прежде чем подойти к Матильде.
– Удивительно, что она не ушла, пока ты собирался с духом, – сказала я.
– Она писала что-то в блокноте и то и дело заглядывала в сумку, и всякий раз я думал: ну все, сейчас она достанет кошелек и будет рассчитываться.
– Может, она тоже наблюдала за тобой.
– Она была совершенно поглощена работой.
– А как она была одета?
– Длинное желтое платье с ремнем, – без запинки ответил Тео. У него была фотографическая память. – Подойдя ближе, я увидел, что она не пишет, а рисует. С того места, где я стоял, ее наброски выглядели как виноградные гроздья. Это было платье, расшитое жемчугом. Я спросил, можно ли мне сесть за ее столик. Вскоре выяснилось, что мы оба работаем в театре. У нас даже были общие друзья, но мы почему-то никогда не встречались.