Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость! А что мне останется: мечты или гадость? Боже, дай мне в жизни счастья и сладости! Не может мне всё время не везти в этой жизни! Пора заканчивать философствовать и думать о делах. Вот когда буду держать в руках большие деньги — тогда и буду наслаждаться и философствовать.
Пора спать. Да, нужно спрятать булаву. Ох, булава, булава. Наверное, она принесёт мне счастье и сладость, а не большие проблемы, а то в моей жизни всегда была только гадость. Так, нужно спрятать булаву, а то мои родные увидят её. Да, вот засуну её за шкаф, туда точно никто не сунет свою голову. Открываю комнату, выхожу. Сидит жена на кресле и ехидно смеётся:
— Зачем закрывался в комнате? Наверное, мастурбируешь?
— Да, как ты догадалась? — отвечаю я, чем вызываю громкое хихиканье жены.
Начинается Корсунская битва, 1648 год, я нахожусь в самом центре битвы на боевом коне. Смешались поляки и украинцы друг против друга в смертельной рубке. Кругом кровь, вопли, предсмертные стоны раненых обоих армий, которые сошлись в смертельной сечи.
Николай Потоцкий кричит:
— Рубите мятежников! Пусть наше оружие покарает украинцев, которые выступили против великой Польши! Они захотели какого-то государства, Украину. Покажите неблагодарным холопам, под кем они должны быть и кого уважать! Они не считают себя поляками и не принимают нашу религию и наш язык. Поднимите этих украинцев-схизматов на свои мечи и пики! Их предводителя Богдана Хмельницкого берите живьём, ему мы в Варшаве отрубим голову, потом четвертуем, а все отсечённые части развесим в разных местах — как мы, поляки, это уже раньше сделали с руководителем восстания украинцев против Польши, Северином Наливайко. Мы уже подавили тысячи таких восстаний украинцев против Польши. Вперёд! В бой за великую Польшу от Балтийского до Чёрного моря!
«Польша до Чёрного моря — это за счёт Украины», — подумал я.
Я прошу, чтобы мне дали меч, хочу рубить головы врага. Мне не дают никакого оружия. Кто-то ударил меня сзади по голове чем-то металлическим, в голове закружилось и задвоилось. Я упал с коня.
Вижу своё лицо, залитое кровью, а Николай Потоцкий держит свою булаву, обмазанную моей кровью и со злостью говорит:
— Сейчас я тебе отрублю голову!
— Но я же не курица, чтобы мне отрубить голову, я хочу жить.
— Ты думаешь, что курица тоже не хочет жить? Кто об этом спрашивает курицу? Кто тебя, червяка в моих руках, спрашивать будет! Сейчас твоя голова будет валяться на земле, и мы тебе положим твою голову в твои же руки, они будут корчиться и твоя отрубленная голова будет крутиться, как шар, в твоих же руках. Вот смеху-то будет, если взглянуть со стороны. Это для тебя будут ужасы, а мне комеди.