Иду дальше. В этом городе все люди ходят в белых платьях. Жизнь здесь спокойная, монолитная, беззаботная. Здесь никто не ссорится, не спешит, не хочет обмануть другого. Все спокойны за завтрашний день и все последующие дни.
Внезапно вижу на большой поляне своего отца.
— Папа, как хорошо ещё раз тебя видеть!
— Сынок, я сегодня разговаривал с Мартой Кочубей. Она говорила, что её отец дал тебе очень дорогую вещь.
— Да, папа. Это правда.
— Помоги её отцу.
— Хорошо, я помогу ему. Папа, ты знаешь Марту?
— Да сынок, я её знаю.
— Папа она тебе не говорила, кто её убил?
— Нет, она этого не говорила. И этого я тебе никогда не скажу.
— Папа, спроси Марту об этом. Её отец тоже хочет это узнать.
— Нет, сынок. Я этого не могу спросить. А её отец скоро сам будет жить вечно в нашем городе.
Мой отец снова испарился.
— Папа, куда ты вечно пропадаешь? Ведь ты мне уже пятнадцать лет не снишься.
Но ответа нет, как нет ответа и на другие вопросы, связанные со смертью Марты.
Ну и сны снятся! Ведь до этого таких не было.
Время бежит быстро, уже 9:30. Нужно из таксофона позвонить. Директор музея мне с радостью ответил, что Ганчук ждёт меня сегодня до обеда в любое время в своём офисе и дал мне адрес его офиса.
Подъезжаю к офису Ганчука. Свой Мерседес оставляю за два квартала. На входе меня встречает охранник. Проверил меня на наличие оружия и записывающей звук аппаратуры, ведёт меня в приёмную. Захожу в приёмную. Представляюсь. «Господин Ганчук вас ждёт» — сообщила секретарь, выглядящая, как мисс Украина.
Захожу в шикарный кабинет. Сначала мне было удивительно, что он назначил встречу с таким простым человеком, как я, специально в своём кабинете. Вероятно, боится, чтобы его разговор со мной не был записан. Наверняка его кабинет проверяют на предмет наличия жучков подслушивающих. Меня это тоже устраивает.
Ганчук сидит за дорогим письменным столом, искусно вырезанным из красного дерева. Читает газету. Демонстративно не поднимает свою лысину, которая стоит миллиарды. Как будто не замечает меня.
— Садитесь, пожалуйста.
Я подхожу к его столу и подаю руку. Он вежливо жмёт мою руку и кивает на кресло напротив него.
— Скажите, как у вас оказалась эта вещь? — и протягивает фото булавы, сделанные мною.
— Это семейная реликвия, которая передаётся мужским потомкам нашего рода.
Наступила мёртвая тишина. Чтобы предупредить Ганчука, что не стоит у меня эту вещь отбирать бесплатно, я сам прервал странную паузу.
— Я хочу продать всю свою большую коллекцию вам.
Ганчук сильно удивился:
— У вас ещё есть произведения искусства?