В 1897 году было выпущено почти семнадцать миллионов штук таких золотых монет девятисотой пробы достоинством в семь рублей пятьдесят копеек. Сейчас такая монета очень популярна и желанна среди нумизматов и инвесторов в антиквариат, ибо большое количество таких монет исчезли во время революции и Второй мировой войны.
Я держал золотую монету и думал, как всё — даже власть императора — со временем проходит. Всё на земле проходит, всё тленное! Арсен нарушил моё молчание.
— Сергей, эту монету вы сами положите под подушку Марте.
— Хорошо Арсен, вы отец, прощайтесь с дочерью. Я же не главный здесь на кладбище, в принципе.
Разве я мог убитого горем отца учить, сколько ему раз прощаться с родной дочерью, когда она лежит в гробу? Кто я такой?
— Но вы держитесь, ибо в мои планы не входит вас откачивать или вызывать сюда, на кладбище, ночью, скорую помощь.
— Я буду крепким.
Будешь тут крепким, когда в гробу уже две недели лежит твоё родное дитя. О Боже, Иисусе! Когда это всё кончится для меня?
— Хорошо, Арсен, но я сначала открою крышку гроба, а потом уже позову вас. Вы спуститесь по лестнице в яму к дочери.
И здесь я поймал себя на том, что сказал Арсену страшную вещь: «Спуститесь по лестнице в яму к дочери». Ведь скоро Арсен умрёт от неизлечимой болезни сам и его действительно опустят на два метра в сырую землю в могилу. О Боже, когда окончится моя ужасная миссия? Почему я на кладбище должен выкапывать усопшую молодую девушку?
Я специально сказал Арсену, что он может увидеть тело дочери после меня, а то, может, там уже происходит что-то на вид ужасное. Ведь я не знаю, в каком состоянии находится тело его дочери через две недели после похорон.
— Да, Сергей, не переживайте, для меня самое страшное уже позади. Я держу себя в руках.
Я по лестнице опустился вниз. Надел резиновые перчатки. Салфетками вытер землю с крышки гроба. Начал откручивать вентили шурупов, которыми крышка гроба привинчена. Один шуруп прокручивался с трудом. Его я поддел гвоздодёром. И вот она — последняя минута. Я сделал паузу. Ага, забыл снять на камеру начало эксгумации, но ещё не поздно. Я вылез снова наверх. Включил камеру в своём телефоне и начал снимать.
— Так, сегодня ночь такого-то дня и года. Я, в присутствии, с разрешения и желания Арсена Кочубея, провожу ночью на кладбище эксгумацию его покойной дочери Марты.
Арсен ответил, что он присутствует на эксгумации и разрешил, как отец, такие незаконные действия на ночном кладбище. Я спустился в яму, установил свой телефон на штативе так, чтобы все мои действия попали на камеру.