Я поднимаю крышку гроба и ставлю её сбоку. Навожу фонарик на лицо усопшей Марты. У меня учащается пульс, словно я бегу марафон.
Меня охватывает шок и удивление! По спине поползли мурашки.
Лицо Марты словно живое. Шикарные густые чёрные волосы и брови. На голове — белая венчальная фата. По бокам от головы — засушенные букетики красивых полевых цветов. Это тоже украинская традиция. Девушка словно живая. Я заметил, что земля здесь холодная, ещё не прогрелась, весна была прохладной. Часовня и плакучие ивы над этим местом создают тень и прохладу, и эти обстоятельства, по-видимому, замедлили процесс разложения тела девушки.
Я стоял минуту, как вкопанный в землю. Я был в ступоре и не знал, что мне делать дальше, хотя мои планы были хорошенько обдуманы перед этой ночью. Мой ступор и заторможенность вызвало очень красивое лицо Марты. Как будто Марту нарисовал гениальный художник. Зачем смерть забрала эту красивую девятнадцатилетнею девушку? Я этот вопрос задал сам себе. Хотя в этом и предстоит моя работа — выяснить, почему смерть забрала это прекрасное тело очень молодой симпатичной девушки.
Лицо Марты не выражало ни страданий, ни мук. Девушка словно спала после трудного дня. На её лице застыла полуулыбка и от этого мне становилось ужасно. Зачем Бог забрал у неё самое дорогое — жизнь? А может, это не Бог забрал? Кто же это? Кто этот деспот? Цвет лица её был нежно-лиловым. Нежные красивые губы Марты также были бледно-фиолетовыми, но имели более выраженное очертание. Даже живые девушки красят губы бледно-фиолетовой помадой, а здесь, на ночном кладбище, в гробу, открытом мной, лежала девушка, одетая в белую венчальную фату и белое венчальное платье. И никогда она уже не станет в церкви перед алтарём с женихом для венчания. Никогда у неё не будет детей и мужа. Здесь цвет губ девушки нарисовала смерть. Мне жутко не по себе.
Цвет кожи и губ Марты напомнил мне картины французского художника Клода Моне, который рисовал водяные лилии. Дело в том, что Клоду Моне поставили диагноз «двойная катаракта». Ему удалили хрусталик в левом глазу, отчего ультрафиолет он видел голубоватым или лиловым. Поэтому на его картинах белые водяные лилии выглядят лиловыми. Это его картинам придало неподдельный шарм и выглядят они с особым шиком. Его картину «Пруд с водяными лилиями» в 2008 году на аукционе «Кристис» продали за 80,3 миллиона долларов, а в 2014-мза его «Водяные лилии» отдали на «Сотбис» 54 миллиона долларов.
Я всё время хочу философствовать, хотя нет времени. Нашёл место для философии — ночное кладбище возле гроба молодой девушки.